Дорога дракона - стр. 7
– В какую башню? Спасскую? Или Останкинскую? – хихикнул Максик.
– В древнюю Башню Смерти, которую построили то ли боги, то ли пришельцы из других миров, – улыбнулся Горыныч. – Она находится не на земле, а под землёй: врезается вглубь на несколько сотен метров. Не каждый может выдержать в этом месте хотя бы неделю, а Бешу отец заточил на полгода. Жестокий поступок, согласен, но ситуация того требовала, иначе короля перестали бы уважать подданные. Однако шельмец сбежал из Башни и отравил отца в надежде занять его место. Правда, очень скоро понял, что за убийство дракона, да ещё и короля, ему грозит смертная казнь. Поэтому он сбежал вместе с братом, который во всём подчинялся старшему. На трон вместо убитого короля взошла молоденькая королева.
– Шу? – уточнил Женька.
– Да, она. И она ввела закон ста дней. Если в течение этого времени преступник, осуждённый на смертную казнь, будет пойман, то приговор приведут в исполнение. Если же убийцу поймают позже, то ему грозит пожизненное заточение в Башне. В первые сто дней близнецов не поймали, как не поймали их и позже. Королева организовала новое расследование убийства своего предшественника, и следствие зашло в тупик: орудия убийства нет, потому что Альберт сбежал с места преступления вместе с ним, а потом избавился от улик. Кроме следов на полу и отпечатков пальцев на теле убитого не нашлось ни одного доказательства присутствия Беши в комнате отца в ночь убийства. Правда, один из охранников короля видел Альберта со шприцем в руке, однако суд посчитал, что это косвенная улика: шприц мог быть наполнен чем угодно. Таким образом, Беша из главного обвиняемого перешёл в разряд подозреваемых, и охота за ним ослабла. Тем не менее если бы королева стала помогать Коту, её бы обвинили в измене.
– Но она всё же помогла, – напомнил Женька.
– Видимо, Володька убедил её, что Кот не должен страдать из-за поступка брата.
Тартановы переглянулись: услышанное потрясло их. Привыкнув считать близнецов хорошими парнями, они с трудом могли поверить, что Беша виновен в смерти отца. С другой стороны, и Женька, и Максик безоговорочно верили Вовке, потому что тот умел разбираться в людях и драконах. И если он спасал Кота и дружил с Бешей, значит, не такими уж отъявленными негодяями они были.
– Как думаешь: Горыныч сказал нам правду про двуглавого? – спросил Максик, когда они шли к «бумеру».
– Не думаю, что он соврал, но чувствую: он рассказал не всё, что знает. В этой истории что-то не вяжется.
– Что, например?
– Например, что Беша убил отца, чтобы занять его место. Их же воспитывали драконами с самого детства, он должен был знать, что только король или королева может занимать трон! И потом: парень, владеющий всеми видами оружия, не будет связываться с ядами. Это, скорее, ипостась… – Женька замолчал от внезапной догадки.
– Колдуна? – закончил его мысль Максик, и они оба в ужасе остановились.
Знак
Максик вертел в руках Вовкин браслет и молчал. Женьке тягостно было ехать в тишине, и он рад был бы начать разговор, но не мог придумать тему. И поэтому злился на брата – такого болтливого в момент, когда хочется тишины, и словно воды в рот набравшего сейчас, когда так важно услышать родной голос.
– Может, радио включим? – озвучил Женька первую мысль, пробившуюся сквозь раздражение и тоску.