Дорога домой. Пришлые-3 - стр. 22
В остальном же жизнь в заключении показалась ему весьма недурственной. Здесь оказалось всё, о чём в его положении можно мечтать. Начиная от меню чуть ли не ресторанного типа, спортзала, полной свободы действий в пределах комплекса и заканчивая терминалами связи, подключёнными к единой республиканской информационной сети. Если не смотреть на забор и вышки, то оказался в доме отдыха.
Алексей знает: если всё это будет длиться годами, то очень скоро всё это достанет до печёнок, поэтому не вдаётся в крайности, а использует данные блага так, чтоб не очень быстро они приелись.
В блоке сложились свои традиции. Каждый вечер обитатели кубрика под номером двадцать два садятся за весьма занимательную настольную игру.
– Всё, отыгрался, – бросил Тилл потерянную фишку, – сяду я завтра перед тобой и тоже игру испорчу.
Дальше играют молча, лишь изредка тишину тревожат приглушённые фразы того или иного участника.
Далеко за полночь нежданно-негаданно вспыхнуло общее освещение. Ожившая в следующий момент громкая связь разнесла по блоку гром щелчков и шорохов, а затем явила голос начальника исправительного комплекса.
– Внимание, заключённые, – рвёт динамики его голос, – приказываю немедленно одеться и построиться в проходе.
Динамики смолкли, но в блоке по-прежнему стоил грохот. Четыреста человек, вскочив с коек, кинулись к вещам. Явление начальства в третьем часу ночи ничего хорошего не сулило. Выйдя в проход, Алексей послушно влился в растущую шеренгу.
Сразу отметил, что солдаты конвойной службы, появившиеся в блоке заметно напряжены. Привычная их вальяжность на этот раз в глаза не кидается. Хмурые озабоченные лица резко контрастируют с тем, что привык видеть. Кольнувшее в сердце предчувствие подтвердила непривычная тишина. В блоке по-прежнему грохочут четыреста пар рук и ног, но с языков конвоиров не сорвалось ни звука, ни замечания, обычно сыплющих с поучающих уст как из рога изобилия.
Когда последние заключённые влились в шеренгу, в блоке появился начальник.
– Внимание, – невысокий поджарый подполковник разом пресёк бродившие по шеренге разговоры, – все объяснения на борту транспорта. Сейчас без суеты, но быстро грузимся на челноки. Личные вещи оставить. Выводите, – приказал он начальнику конвоя и первым шагнул из блока.
Улица встретила взглядом холодных звёзд, цепью заключённых из соседнего блока, рёвом сопел и скользящими к земле тенями челноков. Заранее открытые десантные люки, соревнуясь в яркости с бьющими вниз реактивными потоками, выделяясь электрическими пятнами на тёмных, слившихся с ночью корпусах. Первый челнок коснулся бетона, и замершие было цепочки заключённых устремились к посадочным рампам.
Двигавшийся в конце строя Алексей грузится в числе последних, поэтому видит, как в ожидании командира неподалёку строится рота конвойной службы. На всех без исключения лицах печать тревоги.
– Грузимся, – скомандовал начальник исправительного комплекса, по отделению на челнок, быстро.
Челнок, пожирая килограммы топлива, вертикально идёт ввысь, однако растущая сила притяжения не мешает кому-то из заключённых обратиться к одному из конвоиров.
– Как звать?
Не получив ответа от молодого парня, которого Алексей часто видел в их блоке, заключённый толкнул того в плечо и повторил вопрос.