Дорога через прошлое - стр. 9
Но вот что еще странно: я не помнил, что смотрел на левый берег, пока плыли или когда уже находились на другом берегу. На соседа с перебитыми ногами – это помню, на эстонское оружие у солдат вокруг – да, точно, в небо – этого тоже сколь угодно, и не один я, а вот на левый берег – нет. Наверное, так и было, я ведь не воспринимал убытие к медикам как уход навсегда. Думал, что полежу несколько деньков и вернусь обратно. Потому и не глядел назад, как в последний раз. А то, что батальон остался там и погиб, я узнал позже. Осознал же это не головой, а душой еще спустя какое-то время.
В общем, встал я смурной и не выспавшийся. Но на вопрос Наташи, что это со мной, свалил все на кота: дескать, рыжая зараза спать мешала и не один раз будила. Наташу он тоже разбудил, поэтому звучало все правдоподобно.
Мы дождались явления Славки с семейством, вручили им рыжую бестию и распрощались с животным. Мне показалось, что у него был слегка затравленный вид, потому как отдохнувшие за границей детки его затискали. А он целую неделю от такого отдыхал. Но ничего, пусть привыкает заново жить с хозяйскими детьми.
Славка надолго не задержался. От Финляндии он был, как всегда, в восторге, обещал как-то вдумчиво побеседовать о впечатлениях. Сейчас он не может, потому как его вызывают на работу из-за какого-то ЧП (собаки, в воскресенье!), сейчас малышню обратно домой закинет и отправится разгребать случившееся.
Уборку Наташа запланировала на завтра, потому мы отправились в гипермаркет закупать продукты на неделю, после чего Наташа молнией (это означает – не дольше часа) пробежалась по магазинам, а я ждал ее и с планшета читал книгу. Планшет имел маленький экран, потому я с него читал художественные книги, а богато иллюстированные, вроде книги о Кронштадте, – дома, с порядочного монитора. На сей раз попался детектив Макбейна, поэтому не отрывался до самого прихода жены. Все, пошли, эх, дубинушка, ухнем, относя сумки к маршрутке. Будь груз поменьше, можно было бы и пешком пройтись, но шесть пакетов… И те не пустые.
День прошел достойно, а вот вечер вышел испорченным. У меня резко упало настроение, и кто знает, отчего. Я чувствовал какую-то глухую тревогу и беспокойство и не мог ничего нормально делать. Брал книгу – и откладывал, смотрел телик – и уходил от него, компьютер вообще не смог использовать. Словно меня завтра ждала какая-то страшно неприятная вещь, я ждал ее и оттого томился, не мог ни к чему руки приложить. Причем это была явно особо крупная гадость, сравнимая с посадкой в тюрьму. Конечно, этот вывод был притянут за уши. Но я так прикинул и вывел, что меньшее у меня бы такой тоски не вызвало.
Наташа это увидела и захотела узнать, в чем дело. Но я ей сказал наше внутреннее слово, обозначающее, что меня сейчас лучше оставить в покое. Я просто по себе знаю, что если меня в нехорошем настроении начать зацеплять, то могу и лишнего сказать. Поэтому лучше я буду сидеть в уголочке или бегать из комнаты в комнату, пока не пройдет гадость на душе. Но пока не проходило, а даже, наоборот, напряжение нарастало.
Успокаивающих таблеток я не пил никогда. Мысль об алкоголе я обдумал и решил, что не надо. Тем более что завтра утром на работу. Я-то не шофер, но и мне проблемы с начальством незачем. Жаль, что у нас не дровяное отопление. Я бы сейчас, наверное, переколол все, что можно. И кота забрали. Может, он бы вытянул из меня раздражение и стресс. В итоге я сказал Наташе, что посижу на лавочке у подъезда, оделся и вышел. Пока спускался, подумал, что зря пошел. Буду сидеть там, наливаясь раздражением, а потом ко мне кто-то подойдет и скажет нечто, так еще и обижу. Но, с другой стороны, если я Наташе что-то злое скажу – это же хуже, чем если кто-то пьяный по шее заработает за трепание языком не по делу.