Дональды - стр. 4
Еще мы меняемся вкладышами.
Вкладыши были нашей детской валютой. На них можно было купить, а точнее обменять, все. На один вкладыш можно было выменять пару шариков для пинг-понга или батарейку, а на несколько редких вкладышей – уже и целый фонарик. Бойкая торговля вкладышами процветала, формируя капиталы, бережно хранимые в металлических коробках из-под конфет.
Ко всему прочему, вкладыш можно было выиграть. Игра так и называлась – «Во вкладыши». Играли обычно вдвоем, хотя бывали и исключения. Правила такие: берешь вкладыш, переворачиваешь его лицевой стороной (мультяшкой) вниз и бьешь по нему ладонью, стараясь перевернуть. Если перевернул, а соперник твой – нет, ты приобретал право на второй, решающий, удар. Так же кладешь, только уже не один, а два вкладыша, свой – сверху, чужой – снизу, и снова бьешь. Перевернул оба – вкладыши твои. Боже мой, какие это были битвы! Состояния создавались и проигрывались в течение десяти отведенных нам минут на партах, а то и просто на подоконниках в коридорах. Как и во всякой игре, здесь важна тренировка, поэтому мы проводили время в бесконечных войнах сами с собой. Парты сотрясались от ударов ладоней, вкладыши летели вверх и красиво переворачивались, словно порхая крыльями в воздухе.
Во время длинных январских каникул в новом 1990 году в районном нашем кинотеатре для школьников устроили показ диснеевских мультиков. Сначала нам, детям, битком набившим зал в ожидании показа, что-то долго и нудно рассказывала какая-то женщина, наверное, сотрудница районо или чего-то там культурно-массового. Что говорила она, не помню, затуманился взор со временем, оперативная память мозга выкинула ненужные файлы из моей головы. Наверное, там, в речи культмассовой тетеньки, было про Уолта, в нашей стране именуемого Диснеем, хотя правильно-то, конечно, Дизни, про его труды, среди которых на первом месте – мультики, а на втором – борьба с коммунизмом. Мы не слушали. Зал гудел, несмотря на цыканье учителей, все ждали, когда же погаснет свет и зажужжит тихонько мотор кинопроектора. Черно-белые Дональд, Микки-Маус, Гуфи и их друзья забавно прыгали, игрались и пищали, цветные гномы хоронили Белоснежку, мы смотрели истории, предназначавшиеся поколениям наших отцов.
Отцы тем временем становились все злее, в их разговорах звучало слово «конверсия», в их глазах виднелись усталость и страх перед будущим. Матерей начали сокращать из серых, ненужных контор с плановыми отделами и этажерками, заполненными цветами в горшках.
Кто-то из старших классов пустил слух, что «Дональды»-де можно спокойно купить в Доме офицеров. Дескать, дурачье вы, малышня, по рынкам бегаете за цыганками, а нормальные-то люди давно уже «Дональды» в цивильных местах покупают без всяких проблем. Где? Где этот Дом офицеров?! Как пробраться в твои райские кущи, где продадут нам, красногалстучным, волшебные кусочки сладкого каучука?!!
В тридцатиградусный мороз мы тащимся в холодном трамвае, да еще и с пересадкой, находим нужный дом и с трудом открываем тяжелую дверь. Бродим по коридорам и залам, обращаемся к ничего не знающим вахтершам. Те гонят нас прочь, с верхних этажей на нижние, из залов в коридоры, пока не выгоняют совсем вон, обратно в морозный вечер, где пар изо рта и машина снегоуборочная крутит свою круглую мохнатую щетку.