Дона Флор и ее два мужа - стр. 29
Больше она не делала ставки на докторское звание, на кольцо, свидетельствующее об окончании университета, – с изумрудом, рубином или сапфиром, – чтобы достигнуть высот, о которых она мечтала. Жаль, но ничего не поделаешь. Ее муж, этот рохля, еще раз нарушил ее планы своей идиотской смертью.
Зато теперь он не сможет разрушить ее планы, заново составленные в дни траура. На сей раз она делала ставку на замужество Розалии и Флор. Теперь брак стал тем ключом, который отопрет двери комфорта и благополучия. Надо выдать их замуж, «пристроить», как говорила дона Розилда, и как можно лучше. Выдать за именитых молодых людей, отпрысков богатых родителей, сыновей полковников-плантаторов, или же за коммерсантов, желательно оптовых, с положением, деньгами и большим кредитом в банках. А раз уж она поставила перед собой такую цель, не могла она пристраивать девочек в сомнительные места и выставлять напоказ их бедность. Когда девушка хороша собой и бедна, богачи и важные особы могут питать к ней лишь низменные, греховные чувства. Она наверняка получит предложение, но отнюдь не руки и сердца!
Дона Розилда хотела, чтобы дочери сидели дома, были скромными, помогали ей по хозяйству и поддерживали хотя бы видимость богатства – словом, чтобы могли сойти за обеспеченных и благовоспитанных невест. В приличные семейные дома, на воскресные утренники или вечеринки к друзьям девушки являлись нарядными, ни дать ни взять благородные барышни. Бережливая дона Розилда считала каждый грош и едва сводила концы с концами, но не терпела неряшливости в одежде дочерей, даже домашней. Им всегда надлежало быть безупречно одетыми и готовыми в любой момент принять сказочного принца, если тот вдруг появится. И тут дона Розилда не жалела усилий.
Как-то Розалию пригласили на танцы по случаю дня рождения старшей дочери д-ра Жоана Фалкона, человека состоятельного, в его особняк с хрустальными люстрами, столовым серебром и официантами во фраках. Там собралось общество поистине изысканное, все сплошь богачи и знать из высшего общества. И Розалия произвела настоящий фурор: ее туалет оказался самым роскошным. Дона Дентинья, хозяйка дома, женщина весьма добродушная, не удержалась от похвалы:
– Вы здесь самая хорошенькая, Розалия… Ну прямо куколка, прелесть…
Она и впрямь выглядела самой богатой и аристократичной. А между тем на балу присутствовали состоятельные и благородные девицы из местной знати, с голубой кровью бакалавров и врачей, чиновников и банкиров, лавочников и коммерсантов. Матовая кожа метиски, нежная и бледная, казалась самой светлой в этом собрании прелестных баиянок, поражавших всеми оттенками смуглости, – пока никто не слышит, могу вам сказать: собрании самых изящных метисок и прекрасных «белых» мулаток!
Глядя на Розалию, столь элегантно одетую, никто бы не подумал, что платье, которое так расхваливали на празднике, было сшито самой Розалией и доной Розилдой, да и не только платье, но и все остальное, в том числе и туфли, этот шедевр из атласа, переделанные из старых. Самым выдающимся достоинством Розалии было ее умение кроить и шить, вышивать и вязать.
Девушки сами, без посторонней помощи, лишь благодаря своим способностям и твердому руководству доны Розилды чудом преодолели все трудности. Эйтор продолжал учиться в колледже, оканчивая курс, за квартиру платили в срок, так же как и за радиоприемник и новую плиту, и еще откладывали кое-что на приданое, подвенечные платья, вуали, гирлянды, поскольку постельное и всякое прочее белье уже давно лежало в сундуках. Все это девушки приготовили своими руками. Розалия на ножной швейной машинке шила на заказ, вышивала изящные блузки. Флор же сначала готовила подносы с закусками и сластями для семейных праздников и небольших торжественных сборищ: дней рождений, первых причастий. Если Розалия великолепно шила, то призванием младшей сестры была кухня. Флор будто родилась с талантом кухарки. С малых лет она научилась печь пироги и приготовлять лакомые блюда, все время вертелась у плиты, обучаясь тайнам кулинарии у тети Литы, на редкость искусной поварихи. Дядя Порто, кроме живописи, любил еще хорошо поесть. Он обожал каруру и сарапател, фейжоаду и козидо