Дон Корлеоне и все-все-все. Una storia italiana - стр. 30
В октябре 1922 года, принимая в Неаполе парад из сорока тысяч чернорубашечников, Муссолини заявил о праве правых править Италией. И пришёл к выводу, что настала пора возобновить столь приятное его сердцу знакомство с королём. Начался Марш на Рим. Со всех концов страны к столице выдвинулись походные колонны фашистов. По разным оценкам, от тридцати до трёхсот тысяч человек. Путь был неблизким, потому шли они почти неделю. Сам Муссолини в это время отсиживался в глубоком тылу, в Милане.
Король был поставлен перед необходимостью принимать какое-то решение. Премьер-министр Факта и генерал Пьетро Бадольо советовали ему объявить военное положение. Бадольо утверждал, что вся история закончится с первым же ружейным залпом, и запрашивал соответствующих полномочий. Вряд ли генерал ошибался. Войска были верны королю. Народ был верен королю. Мало того, даже сами чернорубашечники были верны королю. То, что они были фашистами, вовсе не мешало многим из них, включая представителей командной верхушки, по совместительству быть ещё и монархистами. Если бы король даже не приказал стрелять, а хотя бы просто сказал «баста!» – велика вероятность, что все развернулись бы и спокойно пошли по домам.
Вместо этого Витторио Эмануэле – Третий, не Второй, не путайте! – начал торговаться с Муссолини, предлагая тому пост министра иностранных дел. Я же предупреждал, что это был плохой, негодный король. Предыдущий Витторио Эмануэле – Второй, не Третий! – не испугался силой оружия остановить аж самого маршировавшего на Рим Гарибальди. Вот какое влияние размер усов может оказать на судьбы державы. Отсюда мораль: будете выбирать короля – выбирайте как можно более усатого.
Иностранными делами Муссолини заведовать не пожелал. Тут, как назло, к королю прибежали крупные, средние и мелкие капиталисты и зашептали тому на ухо: мы, мол, Бенито, давно знаем, он порядок в стране наведёт. Старательно обходя вниманием тот факт, что едва ли не основной причиной текущего беспорядка являлся всё тот же Бенито. Короче говоря, Витторио Эмануэле поручил Муссолини сформировать коалиционное правительство.
Не поймите неправильно. В тот момент Муссолини ещё не достиг абсолютной власти. Хотя сам он и похвалялся, что не присвоил диктаторские полномочия исключительно в силу огромной личной скромности, но фашистская революция власть не взяла. Её фашистам просто подарили, поленившись связываться. Разумеется, уже и одно это являлось колоссальным успехом. Однако в тот момент в Италии всё ещё сохранялся работоспособный парламент. При утверждении кандидатуры Муссолини на должность премьер-министра депутатские голоса разделились в пропорции триста шесть «за» на сто шестнадцать «против». Другими словами, о единодушной поддержке речи не шло.
Осознавая недостаточную устойчивость своего положения, Муссолини начал готовиться к следующим выборам. Для чего приступил к развлечению итальянского народа маленькими – даже скорее крошечными – победоносными войнушками.
В августе 1923 года на границе Греции и Албании греками была по ошибке расстреляна итальянская военная миссия, занимавшаяся, в соответствии с международным соглашением, демаркацией границы. В ответ Муссолини послал в Ионическое море четыре броненосца, которые после непродолжительной бомбардировки оккупировали остров Корфу. Греческое правительство выплатило репарации и контрибуции, и победоносная итальянская эскадра отбыла восвояси.