Домоводство. От сессии до сессии - стр. 22
зрелой женщиной. Но в нынешней Мирабели появилась некая девичья угловатость. Лицо, потеряв совершенный овал, приобрело хорошенькие щёчки, подбородок с едва заметной ямочкой и нежный румянец. Разноцветные глаза, даже заплаканные, оставались прекрасны, да ещё и опушились густейшими ресницами, а брови, брови, явно забыв об издевательствах мастериц по выщипыванию и приданию формы… Нет, даже описать не берусь. «Боярыня бровями союзна». Ох, как союзна! Собольи брови, что уж там!
Я в таком шоке, что, не чинясь, присаживаюсь на край постели и во все глаза гляжу на свекровь. Та сперва робко заглядывает в зеркальце; потом, встрепенувшись, выхватывает его у сына и смотрит, смотрит.
– Но как же так!
Судорожно оглядывается.
– А почему Рози… Где Рози? Она мне сказала, что всё ещё хуже, чем вчера, и что она пыталась пригласить Тимура, но тот отмахнулся и сказал, что даже не собирается ничего делать, пока я сама не пойму… Он не собирается, Мага, слышишь?
– Где твоё кольцо, мама? – перебивает он готовый излиться на него поток жалоб.
– Кольцо?
Её щеки вдруг пунцовеют.
– Да, охранное кольцо. Обручальное. Я его на тебе не вижу; где оно?
– Я…
Мири старательно переводит взгляд на зеркальце.
– Мама, ответь!
– Я сняла его и куда-то дела, – бормочет она. Губы её дрожат. – Глупо, да. Но Тимур так обидел меня…
– Неужели своей Рози ты веришь больше, чем мужу? – мягко спрашивает Мага. – Почему ты не пошла к нему и не спросила, так ли это? Действительно ли он не хочет тебе помочь? Почему не нашла меня, Ника?
– Ах, тебе не понять! Я не могла, не смела появиться на людях в таком виде! В замке полно народу, а я… И каждый знает о моём уродстве!
– А ты могла послать за нами кого-нибудь, помимо Рози?
Поражённая в самое сердце, донна замирает с раскрытым для ответа ртом. На её личике явственно проступает вопрос: а что, так можно было? Бесконечно терпеливый, мой некромант поясняет:
– Ты сама, своими руками сняла с себя защиту. И стала уязвима. Через Рози, твою несравненную и когда-то верную Рози, Сильвия и добралась до тебя. Она увидела, что печать Кармы сошла полностью и поняла, что Ива тебя простила. А значит, ждать от неё содействия бесполезно. Вот и решила форсировать события.
– Я ничего не понимаю, прости, сынок!
– Не страшно, это я больше для Ивы пояснял. Вот что, мама, собирайся. Тебе нужно к людям.
– Нет!
В ужасе Мири вновь закрывает лицо ладонями.
– Мама, ты очень красива. Тебе просто нужно показаться другим, особенно тем, кто поверил в твою трагедию. Выйди к ним, улыбайся, докажи, что ты по-прежнему прекрасна, и будь победительницей, слышишь? Мы с тобой. Всё будет хорошо.
– Ты просишь ради донны Софьи? Ну, конечно, ведь сегодня её праздник…
Голос Мирабель безжизнен и тускл.
– Я прошу ради тебя самой, мама. Я хочу, чтобы ты блистала. Чтобы, как всегда, затмевала всех.
– К тому же, завтра – уже ваш праздник…
Это я сейчас заговорила человеческим голосом, да?
Кажется, так и есть. Судя по тому, как уставилась на меня свекровь.
– Завтра ваши именины, – продолжаю, как ни в чём не бывало. – Мы попросим дона Теймура уговорить гостей побыть в Эль Торресе ещё день. Пока все будут отсыпаться после рассвета в горах, успеем подготовить новую программу с этой же труппой актёров. У них есть дублёры, я узнавала… Главное, чтобы вы были готовы.