Доминирующий вид - стр. 8
Лаборатории биологической группы располагались на шестом ярусе. Поэтому Джей прошел мимо двух пассажирских лифтов, сразу направляясь к третьему. Прозрачные, как весенний лед, выгнутые створки разъехались в стороны. Джей шагнул вперед, в просторную круглую кабину. Чак замер на пороге, выразительно глядя на человека. Щенок не любил лифта.
– Ну, – укоризненно сказал Джей. – На тянучке ты ведь ездишь… и ничего.
Щенок приоткрыл улыбчивую пасть и переступил лапами. Джей вздохнул, поставил контейнер на пол и, крепко уцепив Чака за ошейник, втащил его в лифт.
– Стой смирно, – сказал он строго и быстро назвал номер этажа.
Кабина плавно пошла вверх, но на третьем ярусе замедлила бег и встала. Внутренние дверки разошлись, пропуская знакомую долговязую фигуру. Профессор ван дер Рой вошел в лифт. Сначала он удивленно уставился на Чака, потом – на Джейслава.
– Доброго дня, профессор, – сказал Джей, протягивая руку.
Ван дер Рой, поморщившись на слове «доброго», подал Джею вялые пальцы.
– Пятый, – сказал он громко. – Как ваши дела, молодой человек?
– Неплохо. А ваши?
Лицо ван дер Роя приобрело совершенно унылое выражение.
– Чудно, – сказал он с отвращением.
Лифт остановился на пятом. Открыл двери и замер в предупредительном ожидании.
– Да! – спохватился Джей. – У меня для вас кое-что есть.
Он раздвинул крышку своего контейнера и, покопавшись в его недрах, извлек маленький прозрачный бокс с неопрятным серым комком, наподобие нестиранного носка, внутри.
– Радужный хамелеонит, – сказал Джей. – Вы, кажется, искали третий контрольный образец.
– Спасибо, – профессор, нахмурившись, взял бокс в руки, и серый носок вдруг растопырился оранжевыми и зелеными отростками, становясь похожим на какую-то тропическую рыбу с Багамов.
– Вы выходите? – спросил Джей, замыкая контейнер.
– Да, мне на пятом, – профессор оторвался от созерцания оранжево-зеленого создания, выпускающего длинные мягкие усики, – хороший у вас индри.
Ван дер Рой внезапно нагнулся, рассматривая Чака, тронул рукой фиолетово-голубые разводы на шерсти загривка.
– Вы в курсе, что мой экземпляр индри пропал?
– Ваш индри погиб? – Джей растерялся.
– Если бы. В том и дело, что нет. Пропал, исчез, растворился, как вам будет угодно… Прямо из закрытой клетки… Возможно, похищен…
Несколько секунд мужчины молчали. Чак настороженно поглядывал на долговязого профессора.
– Вы бы не согласились?.. – начал ван дер Рой.
– Нет, – быстро сказал Джей. – Чак мне нужен самому, и он приписан к моей станции.
Профессор выпрямился. Лицо его опять сделалось кислым.
– Спасибо за зверушку, – сказал он, приподнимая маленький бокс, наполненный дрожанием пурпурных нитей, – только это не хамелеонит.
– Как не хамелеонит? – Джей припод нял брови.
Ван дер Рой приостановился на пороге лифта.
– Вот здесь, – объяснил он, приподнимая прозрачную коробку, – на брюшке, обязательно должны быть два ряда коротких отростков, от восьми до двенадцати, а их нет. Это не хамелеонит…
– А кто же? – тупо спросил Джей.
– Какая-то тварь, которая притворяется хамелеонитом, – сказал профессор и вышел из лифта.
Глава 2
У Фила Розенштайна имелась куча странных привычек, например запирать двери изнутри и отключать коммуникатор, что, впрочем, не мешало Джейславу Вагошу считать его своим другом и регулярно заглядывать к Розенштайну в каждый из своих коротких визитов на станцию. В двери, в конце концов, можно было и постучать.