Домик номер шестнадцать - стр. 68
— Не тебе меня упрекать, — сквозь зубы процедила София Лурье.
— Не упрекаю, всего лишь рассказываю, ты можешь дополнять, пожалуйста, — предложил Миша.
Помолчал. Дополнений не последовало.
— Ты ответила на мои ухаживания, сначала назло, а потом увлеклась, несильно, ненадолго, но увлеклась. Флёр спал ещё до предложения, но ты уже не могла отказаться. — Миша развёл руками.
— Встречный вопрос, почему ты начал ухаживать со мной? Напористо, красиво, с вызовом. Хотел Матвея наказать, отомстить за что-то? — с вызовом спросила Софа.
— А, на спор, — засмеялся Михаил. — Не поверишь, но на спор. Пашу Игнатьева помнишь? На Пяти углах жил, молодой совсем, он больше с Матвеем общался. Мы по пьяной лавочке поспорили, что я тебя опрокину. На Хеннесси Паради, тогда это было дорого, я никак не мог проспорить, уж прости. А потом ты забеременела Даниилом, как честный человек я сделал предложение, — подмигнул Розенберг.
— Это не имеет значения. Я с Матвеем не спала! — упрекнула его Софи.
— Плюс Матвею засчитан, а не тебе, уж прости. — развел руками Михаил.
— Он знает? — спросила Софи.
— Выясняй без меня, будь любезна, — отмахнулся от вопроса Миша.
Скорее всего, Матвей знал, он не слепой и не глупец, знал и держал Софу на расстоянии вытянутой руки.
— В любом случае, ты попался на супружеской измене! — «Ты» Софа почти выплюнула.
— Ради бога! — скривился Михаил. — Я попался. Ты молодец, приняла завидное предложение и свалила в туман. Правильно. Женщина должна знать себе цену, думать о себе, о своих желаниях и амбициях. Ты умница. На самом деле умница. Только объяснить это полугодовалой Светочке было невозможно, да и двухлетний Даниил в детской травматологии почему-то этого никак не понимал, всё время плакал и требовал маму. Матвей заменил ему и маму, и папу, потому что мама свинтила в прекрасное будущее, а отец изображал овощ в реанимации.
— Ты злой…— покачала головой Софа.
— Брось, ты плохая актриса, я говорил уже. — Михаил продолжил. — Я не поеду с тобой в Штаты, какое бы прекрасное предложение тебе ни сделали, и не повезу с собой детей, не стану срывать их с места, вынуждать бросать друзей и родных. Не ради твоего блестящего будущего.
— Там хорошее образование, — продолжала давить Софа. — Лучшие возможности!
— Никто не запрещает забирать детей на каникулы, — ответил Миша, — оплатить их обучение после общеобразовательной школы в России, а то и раньше, если будет такая необходимость, но не сейчас, не в их возрасте. Рисковать их благополучием ради твоих амбиций, прости, я не стану.
— Ты понимаешь, что связываешь мне руки? — возмутилась Софа. — Понимаешь, что я не смогу уехать? Из-за тебя! Твоей мелочности и желания отомстить!
— Софа, ты откровенно дрянная актриса, — Михаил сморщился, как перед уколом в стоматологической клинике. — Постарайся пережить это разочарование без пафоса. Миша закатил глаза и, наконец, обратил внимание на пасту, давно ожидавшую своего часа.
Они прогулялись по улице Данте, как добрые знакомые, съели по знаменитому джелато, будто на улице июль, подходящий месяц для мороженого, а не февраль, и сели в такси.
— Зайдёшь? — многозначительно посмотрела Софа при подъезде к улице, где жила с момента своего переезда из Санкт-Петербурга.
— Не думаю, что это хорошая идея, — отказался Михаил.