Домик номер шестнадцать - стр. 63
— Дорогой, ты просто меня злишь! — воскликнула Софа на заявление Михаила, что Генри Кавилл ужасен даже в «Агентах А.Н.К.Л.». — Он красавчик.
— Действительно, — фыркнул Михаил, — как мало надо женщине для счастья.
— Не ворчи, — проворковала Софа и чмокнула Мишу, оставив след от помады на щеке.
Между делом, но он даже внимания не обратил, будто это обыденность — поцелуй бывшей жены. Ясно, что это демонстрация, как и ладонь на ноге Михаила — собственнический жест.
Альбина перевела глаза на Поплавского. Пожалуй, понятно, почему она в него влюбилась в своё время. Андрей высокий, атлетически сложенный, подтянутый. Чем-то даже на этого Генри Кавилла похож, только светловолосый, и у Андрея не такой тяжёлый подбородок. Правильная речь, ухожен, не дурак, хорошо воспитан, одевается со вкусом. Внешне — конфетка, хоть на обложку журнала фотографируй.
— А что ты скажешь о Генри? — Альбина посмотрела в упор на Поплавского. Он, кажется, потерял дар речи. Впервые за несколько лет она обратилась к нему не с вопросом типа «Куда пойдёте?» или «Руки мыли?».
— Он прекрасный актёр, — кивнул Поплавский. — Профессионал, в «Лиге справедливости» он хорош.
— Ты меня не злишь! — воскликнула Альбина. — Никогда не ворчит, всегда доволен. У хорошей жены муж всегда сыт, так говорят, —— положила руку на бедро Поплавского, сжала с силой и окатила взглядом Софу.
— Милая, — раздался голос Михаила. Его мнения не спросили! — Тебе надо охладиться, выпей колы.
— Спасибо, — Альбина отпила из трубочки, смотря на Розенберга. Козёл, хоть и красивый, а главное, наглый. Олеся — чистая душа, пригласила маму с папой друзей, Поплавский знать не знал, что связывает Альбину и Михаила, но сам Михаил знал! Знал и спокойно притащился, за ручку с Софой, как влюблённые школьники. Милота какая! Милее воображаемого щеночка Олеси!
Альбина так и не отпустила бедро Поплавского, более того, её рука наглаживала ногу, поднимаясь выше и выше, остановившись возле гульфика. Всё это между делом, попивая колу из стакана, потягивая через трубочку вредную, но вкусную жидкость со льдом.
Рука Поплавского почему-то оказалась на плече Альбины, она и не подумала отодвинуться, наоборот, придвинулась ближе. Краем уха слыша, как говорит Андрей, ему отвечает Софа, прижатая к боку Михаила, да и сам Миша нет-нет, да скажет пару слов. Где только такую породу ослов выращивают, убить бы, но наверняка охраняются законом, внесены в Красную книгу, как особо редкий, исчезающий вид. Ничего удивительного, что исчезает, кстати!
Альбина провела рукой в опасной близости и опустила ладонь к коленке, всё-таки они в общественном месте, и снова медленно повела вверх, между делом, наблюдая за порозовевшим ухом Поплавского. Подула аккуратно в район злосчастного уха, дыхание задело светлые волосы.
Поплавский вздрогнул, прикрыл на мгновение глаза. О, она и забыла маленькую слабость Андрюшеньки! Как удачно, что это уши, а не пупок! Пододвинулась ближе, якобы хочет что-то важное сказать на ухо. Сообщить, что пойдёт попудрить носик.
— Тебе идёт эта причёска, — шепнула она в самое ухо, задевая губами раковину. — Очень идёт.
Всю жизнь Альбина только и делала, что мечтала о блестящем юристе Поплавском именно с этой причёской, естественно, с именно этим ухом. Ещё немного, и господин юрист распрощался бы со своей выдержкой и накинулся на Альбину с поцелуями, кажется, в этом не сомневался никто, включая Михаила Розенберга, так музыкально скрипевшего зубами. Спас Андрюшеньку телефонный звонок.