Домик номер семь - стр. 12
— Если будут — звоните, — согласился Серёжа, попрощался и закрыл дверь, смотря на Риту.
Та считала до десяти и обратно. Она уже достаточно взрослая, чтобы не устраивать безобразных сцен, достаточно умная, чтобы понимать, что её муж — лакомый кусок для таких вот «Юлей», достаточно верит своему мужу…
— Что это значит? — Рита уставилась на Серёжу. — Что вы тут делали?
— Разобрали инвентарь, и заодно согласовали список необходимых вещей на смену.
— А сам ты справиться не мог? Парней старших позвать, Илью, Максима Семёновича?
— Мог, конечно, я сам и пошёл, а тут она, со списком этим, не выгонять же… — Серёжа развёл руки.
— Сама пришла, отлично. — Рита фыркнула.
— Сама, — кивнул Серёжа. — Нюша, перестань. Ты всё видела. Она сидела там, я здесь, мы сверяли список, это всё, что было.
— То есть другого места не найти, чтобы «сверить список»?! — Рита почти плакала, слёзы стояли близко-близко, перекатывались, обжигали, пока не побежали дорожками по щекам.
— Нюшенька, я же не маленький мальчик, чтобы вскакивать и бежать на открытую местность, если ко мне женщина подошла, мы поговорили и разошлись, перестань, глупенькая. Я же только тебя люблю.
— Почему вообще она с этим списком носится?! Других родительниц нет?! — Рита едва не топала ногами от возмущения и обиды. Серёжа женатый человек, почему никто этого не видит, не считается с этим?! Рита для всех пустое место. Права мама, никогда ей не удержать мужа.
— Потому что она едет с нами, — просто ответил Серёжа. — Она родительский комитет и сопровождение.
— Что? — Рита отошла на пару шагов, потом ещё на пару и ещё на несколько, лихорадочно встряхивала руками, чувствуя, как краснеют щёки, шея покрывается пятнами и неприятно зудит, боль в животе усиливается, к горлу подкатывает тошнота.
— Нюша, — Серёжа мгновенно подлетел к Рите. — Да ты что, глупая. Я не звал её, она вызвалась, ты ведь знаешь, что желающих не найти, а тут сама хочет поехать. К тому же медик, представляешь, какая удача?! Юлия Павловна педиатр! Нам даже для сопровождения врача искать не нужно, а он обязателен для детских организованных групп. Кому я это рассказываю, ты сама знаешь. У неё Лёшка проблемный, часто болеющий, вот она и едет с ним, социальная адаптация ребёнку нужна, но страшно, что заболеет. Так что со всех сторон отлично, что Юлия Павловна едет с нами на всю смену.
Серёжа гладил Риту по волосам и рассказывал, какое везение, что такая прекрасная Юлия Павловна, целый педиатр, составит компанию Сергею Витальевичу летом… А Рита слушала и боролась с тошнотой, пока та не одержала победу. Рита схватилась за рот двумя руками и рванула к уборным, по пути врезаясь в кого-то.
Её снова вывернуло, хотя уже было нечем, спазмы подступали и подступали, Рита ревела и никак не могла остановиться. Не могла перестать думать о правоте мамы. Надо же, какая она уродилась. Мама у Риты настоящая красавица, статная, высокая, с гривой рыжих волос, а папа высокий и очень, очень умный. Он знает всё на свете, и на работе его ценят, уважают, в городе знают его имя.
А у Риты ни красоты маминой, ни ума папиного, и мужа уводят прямо из-под носа. Рите и противопоставить нечего этой Юлии Павловне. Купи она хоть десять таких блузок и лифчиков, ничего от этого не изменится! Надо было слушать маму и выходить замуж за Матвея, правда, что толку? Это Матвей своей жене не изменяет, а ей, Рите, точно бы стал… Какая разница…