Домик номер десять - стр. 3

— Русский богатырь? — собралась Роза, стараясь выглядеть независимо и по-деловому.

— Да, — засиял парень. На щеках мелькнули ямочки, синие глаза с длинными и густыми ресницами, настолько синие, что можно заподозрить линзы, сверкнули, губы растянулись в сладкой улыбке.

«Сказал, как мёду испить дал» — почему-то вспомнилось выражение.

— Он тоже, — добавила неугомонная девочка и показала рукой на тощего мальчишку с такими же кудрями, как у неё. — Богатырь! — И показала язык.

Ответ последовал незамедлительно, в виде подзатыльника, а за ним слёзы девочки, потом возмущённые крики паренька: «А что она!» — со стороны златокудрого красавчика последовали ответные действия.

Да, в этом мире определённо что-то не так, если русский богатырь — это или пятилетняя девочка, или некто Розенберг М., а златокудрый красавчик включает режим «наседки» и начинает уговаривать двоих малолетних детей не драться, при этом высмаркивая нос поочерёдно этим двоим.

Наверное, пока Роза строила бизнес и торчала в своей жопе мира, разрываясь между прорабами и гостями, в стране что-то изменилось, например, наступил матриархат. Или Россию захватили инопланетные формы жизни.

Пока Роза приходила в себя и пыталась разобраться, кто есть кто, (заодно не помешало бы для верности узнать, а кто собственно она), вокруг собралась разномастная компания, в основном дети или подростки, все в одинаковых футболках и галстуках. Златовласый повязал поверх белой майки такой же галстук и выстроил «отряд», разделив двух дерущихся, проверил у каждого наличие рюкзака или сумки, велел убедиться, что «богатыри» не забыли телефоны или ещё что-то важное в вагоне, и только потом отправился по перрону навстречу двоим, несущим огромные и явно тяжёлые сумки.

Одному было лет семнадцать, обычный белокурый подросток, высокий, не угловатый, как часто бывает, с коротко стриженой головой и татуировками на руках. Второй — на вид лет тридцати, так же хорошо сложен, как златовласый, пожалуй, на вкус Розы, даже лучше. Скорей всего, от того, что старше и вроде сильнее, во всяком случае, создавалось такое впечатление.

Златовласый — высокий и гибкий, — несмотря на широкие плечи, смотрелся худощавым, или, вернее, не мощным. А вот второй, облачённый в футболку всё с той же надписью «Русский богатырь», был крепким, нет, могучим. Выглядывающие из-под рукава футболки мышцы кричали о силе, таившейся в них. Он кинул под ноги две сумки и протянул руку Розе.

— Рад встрече. — И выжидающе на нее взглянул. Точно такими же глазами, как маленькая девочка. Нет, он вовсе не был похож на пятилетнего ребёнка, скорее уж, ребёнок был похож на него.

Роза отвела взгляд от мужчины, внимательно посмотрела ещё раз на златовласого и подростка с сумками. Сомнений, кто из них Розенберг М., не оставалось.

— Рада приветствовать вас, — начала Роза привычную речь, ещё раз оглядев присутствующих.

— Матвей, — перебил мужчина и улыбнулся.

— Что «Матвей»?

— Я — Матвей. А вы Роза?

— Матвей Розенберг? — Роза отошла на шаг, чтобы ещё раз окинуть его взглядом, вблизи из-за фундаментальности мужчины это не очень-то получалось.

— Матвей Розенберг, — подтвердил, тот кивнув. — Руководитель и старший тренер клуба «Русский богатырь».

— Очень приятно, — улыбнулась Роза.

Матвей, так Матвей. Если русский богатырь — Розенберг, а то и вовсе пятилетняя девочка, то почему бы Розенбергу не быть Матвеем. Вот она — Роза. Розалия. Её сестру и вовсе зовут Альбина. При этом фамилия у них «Иванова», а отчество «Михайловна». Иванова Розалия Михайловна звучит не менее странно, чем Матвей Розенберг. Если Розалия занимается русским туризмом, почему бы Розенбергу не быть богатырём.