Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях - стр. 18

которым в 1147 г. угощал князь Суздальский Юрий Владимирович Долгорукий князя Северского Святослава, ходившего тогда воевать Смоленскую область по реке Протве. Выбор места для сильного обеда указывает, что Москва и в то уже время представляла необходимые усадебные удобства для княжеского пированья. При этом до́лжно заметить, что дело было раннею весною, 5 апреля, в Похвальную субботу, следовательно, пир не мог происходить в шатрах, как часто случалось у князей в летнюю пору, и, без сомнения, происходил в избах и клетях на княжем становом дворе. Таким образом, заселение князьями Москвы мы можем отнести ко времени их первых походов и путей в Суздальскую землю.

К сожалению, о древнейшем московском княжем дворе почти нет никаких известий ни в летописях, ни в современных им актах. В первое время своей жизни, до половины XIV в., Москва не имела собственных летописцев: все ее события этого времени записаны летописцами других городов, например новгородскими, суздальскими и др., которые, внося в свои сборники известия о Москве, большею частью случайно, мимоходом, нисколько не касались частных, домашних дел этой небольшой великокняжеской вотчины, еще мало обращавшей на себя внимание. Притом и все более или менее значительные события того времени сосредоточивались преимущественно около Владимира, Новгорода, Рязани и других сильнейших городов: Москва же оставалась в глуши своих лесов малозаметною деревенькою; поэтому не только о княжем московском дворе, но даже и о самом городе мы не встречаем в летописях XIII и XIV столетий никаких особенных подробностей. Впрочем, это обстоятельство едва ли может затруднять нас в настоящем случае: общее понятие о древнейшем дворе московских великих князей мы можем составить себе из летописных известий X, XI и XII столетий, где княжий двор, нося общие черты на севере и на юге, изображается с достаточными подробностями, по крайней мере в отношении своих частей. Мы знаем, например, что еще при Ольге в Киеве, кроме княжего двора в городе, был еще огородный теремный двор, над горою, называвшийся так от каменного терема: «бе бо ту терем камен»[5]. На этом-то дворе, по свидетельству Нестора, совершилось мщение Ольги над древлянами за смерть Игоря; здесь погибли лучшие мужи древлян «в яме великой и глубокой», нарочно для этого ископанной. Может быть, здесь же была и та истопка, мовница, баня, в которой другие мужи древлянские, по замыслу Ольги, «творили мовь», т. е. парились, по древнему русскому обычаю, и потом были сожжены. На этом же теремном дворе при Владимире погиб и брат его Ярополк[6]. В 980 г. Владимир, еще язычник, поставил на том же холму, вне этого отнего теремного двора, кумиры своих богов: Перуна, Хорса, Дажбога, Стрибога и пр. После крещения при княжих дворах ставились уже божницы, православные храмы.

Впрочем, этот каменный терем, упоминаемый почти на первых страницах нашей древнейшей летописи, был, конечно, большою редкостью в то время, потому что все тогдашние постройки были по преимуществу деревянные; но как имя этот терем дает понятие, что и в то время, в первой половине X в., состав княжего двора был такой же, какой существовал и в позднейшее время. Терем составлял только увенчание здания, верхний ярус хором,