Домашний арест или Новый папа по соседству - стр. 7
– Значит, раньше надо было? – Дергается вверх бровь моего соседа.
– Мы с Витором в лаборатории познакомились, – поджимаю я обижено губы. – Я на втором курсе меда училась. Пришлось в ночную к ним устроиться, чтобы за мамой ухаживать. Ей по квоте операцию в клинике делали. Бывший муж ухаживал красиво, буквально прохода не давал. Я сдалась. Дура. Да и забеременела практически сразу.
– Классика жанра… – Хмурится Иван Дмитриевич.
– Свекровь сразу мне пригрозила, – сцепляю я в замок руки, которые начинают дрожать, – что если не вернусь, суд Веру с отцом жить оставит. У меня ни жилплощади, ни работы официальной. Только деньги были от продажи маминого дома в деревне…
Вдруг догадка прошивает меня насквозь.
– О Господи… – издаю стон, падая лицом в ладони. – Это же не соседка на меня опеку натравила да? Это они?
– Через соседку, Надя, – подтверждает мой сожитель. – Я успел с ней поговорить, пока ты тут инспекторшу обхаживала. Старуха – подруга моей матери. Все выложила.
– А теперь у меня в квартире ещё и посторонний осужденный мужик, – зло смеюсь. – Класс… Суд сразу после праздников.
Поднимаюсь на ноги, забираю со стола тарелку дочери и кидаю ее в раковину. Конечно, тарелка бьется на осколки. Мне кажется, что это бьется не она, а мое сердце. Больно так, что дышать тяжело.
Я не смогу без дочки. Это не возможно. Меня проще сразу убить. Но и вернуться в дом Шольцев? Каждый день кланяться свекрови, ложиться в одну постель с мужчиной, на котором сама лично видела другую женщину…
Голова взрывается от этих мыслей резкой болью. Да, я вернусь к Шольцам, если не останется выбора. Никуда не денусь.
– Хотите кашу? – Машинально предлагаю своему соседу.
Все равно выбрасывать придётся…
– Не откажусь, – неожиданно соглашается он.
Накладываю ему манку, заливаю вареньем и кладу кусочек масла.
– Пожалуйста… – ставлю на стол. – Чайник горячий. Чай и кофе в шкафчике над плитой.
Пару секунд понаблюдав, как мужчина начинает с аппетитом работать ложкой, быстро захожу в ванну. Замазываю следы слез и иду собираться на работу.
С большим трудом отбираю у дочки пульт, помогаю ей одеться и уже в коридоре снова сталкиваюсь со своим соседом, выходящим из кухни.
– Спасибо, Надежда, – говорит он. – Было вкусно. Как в детстве, только без комочков. В следующий раз бросьте парочку, не жадничайте…
– Очень смешно, – фыркаю, ища ключи. – Да где же они? – Обшариваю тумбочку.
– Это ищите?
Иван Дмитриевич достаёт из кармана и демонстрирует связку.
– Да, зачем вы их взяли?
– Мне, кажется, полагается второй комплект, – подаёт сосед мне ключи на вытянутом пальце.
– Да, – вздыхаю. – Вы правы. Я сделаю.
– И ещё, Надежда, – хмурится он. – Оставьте ка мне номерок рабочих, что ванну никак не доделают. Напрягает, знаете ли, меня погром. Попробую повлиять.
– Пожалуйста, – достаю небольшую визитку из ящичка и не отказываю себе в удовольствии шлёпнуть ею о полочку.
Напрягает его…
На работу я приезжаю через полтора часа, вместо обещанного часа. И, конечно, по закону своего невезения, сталкиваюсь с начальницей, которой вздумалось поставить новое развлечение для посетителей – кислородные коктейли.
Марья, покрывая меня, врет напропалую, но начальницу это трогает слабо.
– Надежда, – манерно складывает она руки на груди, едва я захожу в аптеку. – Если вы ещё раз опоздаете на работу, я вас уволю. Запомнили?