Домашний арест или Новый папа по соседству - стр. 14

Но соседка упорно заливает мне руку пеной.

И чтобы хоть как-то остановить происходящую истерию, я делаю то, чего на самом деле делать не должен, но безумно хочу.

Обхватываю лицо Нади двумя руками и целую.

Никто ж от одного поцелуя ещё не умирал!

А я, кажется, сейчас умру. Потому что сердце разгоняется и безжалостно начинает отбивать грудную клетку. Да что со мной такое?

Я буквально силой воли заставляю себя оторваться от соленых, горячих губ и смотрю в широко распахнутые глаза Нади.

Давай, объясняйся теперь с крольчихой, Аронов!

– Это чтобы успокоить, – хриплю и выдавливаю улыбку. – Шок контент.

– Да, спасибо, извините… – хлопает ресницами соседка, будто собирается улететь и прикрывает пальчиками свои губы. – Я правда, что-то совсем вас заговорила. А завтра рано вставать. Так неловко. Спокойной ночи… – собирается она постыдно от меня слинять, но я не разрешаю.

Перехватываю ее за руку.

– Ну перестань, ничего поражающего мое воображение я не услышал от тебя. Давай допьём чай. Оставлять жалко. Друг сегодня привёз. Я пока в СИЗО сидел, больше всего по чаю нормальному и вискарю скучал.

– Хорошо… – робко опускается обратно на стул Надя и с интересом смотрит, как я пропускаю кипяток через типод.

– Одна порция чая рассчитана на двадцать проливов, – объясняю свои действия. – Практически чайная церемония.

– Никогда так не пробовала заваривать, – робко улыбается Надежда. – Время нужно. Пакетики быстрее. Спасибо…

Она принимает от меня стеклянную пиалу и делает глоток.

– Вкусно…

Встретившись со мной взглядом, тут же его отводит.

– Микроволновка?! Кофемашина? – Наконец замечает случившиеся изменения.

– Обживаюсь, – пожимаю плечами. – Можешь тоже пользоваться.

– Простите, а вы… – начинает соседка.

– Просто Иван и на ты, – перебиваю я ее. – Особенно после того, что между нами было…

Щеки Нади вспыхивают красными пятнами.

– Иван… да, конечно.

– Так что ты хотела спросить?

– А кем вы работаете?

Открываю рот для ответа и тут же закрываю. Ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы Надя знала, что живет теперь с депутатом. Хоть и отстранённым от обязанностей. Я же не совру? Хочется сохранить с ней вот это простое и человеческое.

– Инженером, окончил техмат. Мама, кстати, была терапевтом. Хотела, чтобы и мы с Линкой по ее стопам пошли, но сестра решила лечить животину.

– Как здорово! – Оживает Надя. – Не знала про вашу… – поправляется, – твою сестру. А мне нужно восстанавливаться, – вздыхает. – Вот только суд переживу и сразу этим займусь.

Дергаюсь от того, что в кармане спортивного костюма начинает вибрировать телефон.

Достаю его и смотрю на экран. Номер не определён, но я чувствую, что это Элен. Попросила набрать одну из подружек. Скидываю звонок, но телефон уже через секунду начинает снова вибрировать.

– Что-то случилось? – Интересуется Надя.

– С чего ты решила? – Снова сбрасываю звонок, начиная злиться от упоротой наглости. Время – час ночи.

– Ты хмуришься…

Экран вздрагивает новым входящим сообщением. Открываю.

«Прости меня, пожалуйста, поговори со мной. Между мной и Гераскиным ничего не было! Прошу, поверь мне!»

Решительно, ставлю очередной номер в блок. И когда поднимаю глаза, обнаруживаю, что моя соседка сбежала.

Да и это к лучшему. А то наговорил бы ей всякого… Психуя, выливаю чай в раковину.

Вот сука! С чувством пинаю стул и тяжело дышу, чтобы больше ничего не разнести. Помню, что за стенкой ребёнок. Которого я, между прочим, сам уложил. Учебник по матану кого хочешь усыпит.