Домашние правила - стр. 60
– Вот детектив Мэтсон.
– Отлично! – рявкает какой-то незнакомый мужчина. – Теперь мне ясно, кого ваш начальник выставит отсюда первым.
Позади него женщина в слезах теребит ремешок своей сумочки.
– Простите, – вежливо и с улыбкой говорю я. – Я пропустил ваше имя?
– Клод Огилви, – отвечает он. – Сенатор штата Клод Огилви.
– Сенатор, мы делаем все возможное, чтобы найти вашу дочь.
– Мне трудно в это поверить, – отвечает он, – когда в этом полицейском участке никто не расследует ее исчезновение.
– На самом деле, сенатор, я как раз направлялся в жилище вашей дочери.
– Полагаю, там вы встречаетесь с остальными сотрудниками. Мне ведь совсем не хочется узнать, что прошло целых два дня, а в полицейском управлении никто не отнесся всерьез к исчезновению моей дочери…
Я обрываю его на середине фразы, беря под руку, и подтаскиваю к своему кабинету:
– При всем уважении к вам, сенатор, я бы предпочел, чтобы вы не указывали, как мне выполнять мою работу…
– Я, черт побери, буду говорить вам, что захочу и когда захочу, пока моя дочь не вернется домой живой и здоровой!
Не обращая внимания на вопли сенатора, я предлагаю стул его жене со словами:
– Миссис Огилви, ваша дочь пыталась связаться с вами?
Женщина качает головой:
– И я не могу даже оставить ей сообщение. Ее голосовая почта переполнена.
– Этот идиот Магуайр звонит ей без конца, – заявляет сенатор.
– Она когда-нибудь убегала из дому? – спрашиваю я.
– Нет, она никогда этого не делала.
– Она была чем-то расстроена в последнее время? Беспокоилась из-за чего-то?
Миссис Огилви мотает головой:
– Джесс так радовалась переезду в этот дом. Говорила, там в сто раз лучше, чем в общежитии…
– А как складывались ее отношения с этим парнем?
На это сенатор Огилви отвечает многозначительным полным молчанием. Жена украдкой бросает на него взгляд.
– Это нельзя считать любовью, – говорит она.
– Если он что-то сделал ей, – бормочет Огилви, – если он тронул ее хотя бы пальцем…
– Тогда мы об этом узнаем и со всем разберемся, – мягко встреваю я. – Но важнее всего сейчас найти Джесс.
Миссис Огилви подается вперед. Глаза у нее красные.
– У вас есть дочь, детектив?
Однажды мы с Сашей шли по ярмарке, я держал ее за руку, и вдруг нас разделила толпа шумных подростков; они валили гурьбой и оторвали нас друг от друга. Я пытался не потерять дочку из виду, но она была такая маленькая. Когда парни ушли, пропала и Саша. Я стоял посреди ярмарочной площади, дико озирался и звал ее, пока все вокруг не завертелось кувырком – клочки сахарной ваты слетали с металлического колеса и наматывались на палку, рев цепных пил, вгрызающихся в древесину, оповещал о начале состязания лесорубов. Когда я наконец нашел ее – она гладила морду джерсийского теленка в сарае, – то испытал такое облегчение, что у меня подкосились ноги, и я буквально упал на колени.
На вопрос миссис Огилви я не ответил, но она кладет ладонь на руку мужа и тихо бормочет:
– Я же говорила тебе, Клод, он все понимает.
Джейкоб
В школьной сенсорной комнате отдыха есть подвешенные к потолку качели. Они сделаны из веревок и тянущейся синей материи, так что, когда садишься внутрь, ткань обволакивает тебя, будто заключает в кокон. Можно подтянуть к себе мягкие стенки так, чтобы не видеть ничего снаружи и никто не видел тебя, и вертеться вокруг своей оси. Тут также есть веер, коврики с разной текстурой, ветряные звонницы – их еще называют музыкой ветра. Здесь есть оптоволоконная лампа с сотнями крошечных огоньков на концах лучей, которые меняют цвет с зеленого на фиолетовый и розовый. Здесь есть губки и мячи из тонких резиновых жгутиков, похожие на помпоны, пупырчатая пленка и утяжеленные одеяла. Есть звуковая машина, которую может включить только специальный сотрудник, и вы выбираете звук по своему вкусу и настроению – шум прибоя, дождя, белый шум или голос джунглей. Есть стеклянная трубка высотой три фута, в которой снизу вверх бегут пузыри и лениво плавает кругами пластиковая рыбка.