Дом злых ведьм с холма. Том II - стр. 26
Мэри же вызвалась заняться украшением дома, и уже через минуту она притащила из своих покоев какую-то коробку, полную всяких лент, картин, вазочек и прочего. Руслан с интересом начал заглядывать в коробку – для племянника вообще подобная атмосфера предстоящей торжественности была в новинку, и он был несколько растерян. Он не понимал, почему все так счастливы, ведь Роберта, часть нашей семьи, переезжает от нас, оставляя родной дом навсегда. «Чему же здесь радоваться?» – недоумевал он.
Я же глядел на Роберту с некой заботой, сам того не ведая, и ощущал себя не менее счастливым, чем она. Я с гордостью воображал, как она станет первой леди пригорода и искренне считал, что она именно та девушка, которая достойна этого статуса. Кузины галдели и суетились и были настолько заразительно возбуждены, что я невольно начинал разделять их восторг, хотя находился здесь не так давно. Я не узнавал сам себя, это ранее незнакомое теплое чувство, что я испытывал в последнее время все чаще, словно растопило во мне что-то и теперь я в нем отчаянно нуждался, желая испытывать его снова и снова.
Под вечер того же дня до Франчески, наконец дошло, что после замужества Роберта тут же съедет и станет полноправной хозяйкой Кастонского поместья. Данное открытие несказанно поразило Франческу, и она стала реветь навзрыд, словно малое дитя, чем не на шутку перепугала маленького Руслана. Он тут же бросился к тете и стал ее обнимать, но она, поглядев на него, только еще сильнее зарыдала, прижимая мальчика к себе.
Роберта стала утешать сестру, обнимая ее и гладя по голове, но это отнюдь не помогало. Следом и у остальных кузин заскользили слезы по щекам: Мэри шмыгала прикрывшись платочком, у Филиппы был до боли трогательно-печальный вид и глаза ее блестели, как сапфиры под водой, Рири бесшумно заплакала, закрыв лицо руками, и даже Скарлетт, что обычно не демонстрировала своих истинных чувств, отвернулась к окну, словно что-то ее там заинтересовало – но я прекрасно видел, что щеки ее мокрые от слез.
В бессилии я старался утешить каждую из сестер, то поднося бокал воды, то протягивая платок. Я никогда не был в подобном эпицентре плача, и мне казалось, что посреди смерча находиться не так страшно, как тут.
– Неужели ты более не будешь здесь жить? – все повторяла, всхлипывая Франческа, утирая слезы ладонью, – оставишь свою спальню и не будешь более строчить на своей машинке в гостиной, перебирать ленты и кружева?
– Тихо, тихо, Франческа, я часто буду навещать вас, дабы не давать тебе расслабиться, – нашептывала Роберта пытаясь утешить сестру, что ревела громче всех.
Вечером, когда солнце почти спряталось за горизонт, а серость сумерек еще не окончательно растворилась в темноте, я вышел на балкон подышать свежим воздухом. Прохлада летнего вечера приятно освежала мысли, вокруг особняка кругами носились птицы, тревожно перекрикиваясь друг с другом. Внизу Мэри с Русланом совершали короткую прогулку перед сном. Она суетливо поправляла ему курточку, которая расстегнулась, а это, по мнению кузины, грозило чем-то смертельным.
Неожиданно на балкон ко мне вышла составить компанию Роберта. Она была столь цветущая, что я невольно залюбовался ею.
– Я счастлив за тебя, Роберта, – произнес я, наконец, пока ее румянец таял в последних сумерках.