Дом у воды - стр. 23

– Мы с женой можем дать показания, – тут же заявил Люсьен. А полицейские, растянув губы в улыбке, попросили автограф. Кто на старом журнале, а кто на картонном стакане из-под спрайта.
– Ты что притихла, маленькая? – прокричал, повернувшись, Гаранин, невольно вызволяя Свету из тягостных дум. – Страшно? – Он, чуть заглушив двигатель, посмотрел внимательно.
– Солнце слепит и ветер холодный, – отмахнулась она.
– Сейчас к храму подъедем, остановимся, – заверил он и снова прибавил газу. Вездеход взлетел на холм и замер около древней церкви. Потемневшее от времени дерево придавало изящности старинному храму, притаившемуся среди леса.
– Тут раньше богатая деревня была, – словно прочел ее мысли Гаранин. – Из нашего Гречишкина сюда на все праздники ходили. Здесь домов тридцать стояло.
– Где же они? – изумленно поинтересовалась Света, не слезая свездехода.
– Так дома бревенчатые. Как моя изба! Раскатали по бревнышку и по озеру сплавили. Вон в Крушинино поставили! Еще давно, при Советской власти. Какой-то олух посчитал, что здесь держать село не рентабельно. Вот всех и переселили по области.
– А ты откуда знаешь? – удивилась Света.
– Так моя семья из Гречишкина и дом семейный. Его еще прадед строил. Мои-то дед с бабкой в молодые годы в город подались, а родня здесь осталась. Я четыре года назад у двоюродной бабки дом со всем скарбом выкупил, а до этого ребенком с дедом приезжал.
– А-а-а, – протянула она и добавила печально: – Жаль, в храм не войдешь.
– Это еще почему? – хмыкнул Гаранин и, аккуратно подъехав, затормозил около самого крыльца. – Пойдем, – велел он, сграбастав Свету в охапку. – Сейчас я дверь открою, а ты вокруг осмотрись, – подмигнул он, доставая из-под свитера ключ, болтавшийся на веревочке.
– Как в первом классе, – рассмеялась Света.
– Ага, – пробурчал соглашаясь Гаранин, – чтоб цыгане не покрали!
Открыв немудреный замок, распахнул крепкую деревянную дверь и пригласил:
– Входи, маленькая!
Света сделала шаг внутрь и обомлела. Небольшой зал поражал пустотой. Ни подсвечников посредине, ни икон на стенах. Лишь первый и второй ряд алтаря занимали старые доски с потертыми ликами, да еще пара икон примостилась чуть повыше. Но те показались Свете новоделами.
– Посмотри, – слегка толкнул ее локтем Гаранин, указывая на потолок. А там вместо привычного уходящего ввысь купола весь свод украшали разрисованные святыми и угодниками доски, уложенные одна к другой в виде усеченной пирамиды.
– Небеса, – объяснил Арсений.
– Что? – не поняла Света.
– Такие вот потолки называются «небеса». Только тут на Севере храмы украшались в такой манере. Даже имена художников иногда можно встретить.
– Очень красиво, – согласилась Света и, задрав голову, принялась рассматривать каждый сегмент. Всего разрисованных парусов она насчитала шесть. В каждом располагался апостол, а в центральном медальоне – Иисус-Вседержитель. Бледный синий фон выцветшей краски, потускневшие фигуры. Некоторые даже разглядеть трудно.
– Их бы отреставрировать, – печально пробормотала Света, инстинктивно кутаясь в Гаранинский жилет.
– Так летом приедут реставраторы из Питера, – пробурчал Арсений, обводя взглядом два небольших окошка с каждой стороны от алтаря, затем скосил глаза на входную дверь, оставленную открытой, и, притянув Свету к себе, впился в ее губы поцелуем.