Дом у озера - стр. 53

– Надеюсь, мы еще увидимся, мисс Дешиль, – тепло произнес Говард и посмотрел на Энтони с понимающей улыбкой. – Пойду прогрею машину.

Оставшись одни, Элеонор и Энтони сразу же замолчали.

– Вот так, – сказал он.

– Вот так.

– Значит, завтра зоопарк?

– Да.

– Пообещайте, что до того времени не броситесь под автобус.

Она рассмеялась:

– Обещаю!

Он слегка нахмурился.

– Что случилось? – спросила Элеонор, внезапно смутившись.

– Ничего. Мне просто нравятся ваши волосы.

– Вот это?

Она потрогала растрепанную после всех сегодняшних волнений гриву. Энтони улыбнулся, и в душе Элеонор что-то дрогнуло.

– Да. Очень нравятся.

Энтони попрощался. Когда Элеонор зашла в дом и закрыла за собой дверь, перед ней со всей очевидностью предстала простая истина: все изменилось.

Было бы неправильно утверждать, что в следующие две недели между Энтони и Элеонор возникла любовь; нет, они влюбились в первый же день. А после почти не расставались, во многом благодаря доброте Беатрис, которая оказалась на редкость нестрогой дуэньей. Они ходили в зоопарк, где Элеонор наконец увидела тигров, целыми днями бродили по Хэмпстеду, отыскивая укромные уголки среди зеленого вереска и обмениваясь секретами, исследовали Музей естественной истории и Музей Виктории и Альберта, а еще восемь раз смотрели гастрольное выступление труппы русского Императорского балета. Элеонор ездила только на те балы, где бывал Энтони. Зато они часто гуляли вдоль Темзы, болтали и смеялись, словно знали друг друга всю жизнь.

В конце каникул, утром того дня, когда нужно было вернуться в Кембридж, Энтони сделал крюк, чтобы увидеть Элеонор. Не дожидаясь, пока они войдут в дом, он прямо на пороге выпалил:

– Я шел сюда с мыслью, что попрошу тебя дождаться меня.

Сердце Элеонор забилось чаще, но у нее перехватило дыхание, когда он добавил:

– Потом я понял, что это неправильно.

– Да? Почему?

– Я не могу просить того, чего бы не сделал сам.

– Я могу подождать…

– А я нет, ни одного дня. Я не могу жить без тебя, Элеонор. Я должен спросить… Как ты думаешь… ты выйдешь за меня замуж?

Элеонор улыбнулась.

– Да, тысячу раз да! Конечно, я выйду за тебя замуж!

Энтони схватил ее в объятия и закружил, целуя, потом осторожно поставил на пол.

– Я всегда буду любить только тебя! – сказал он, убирая с ее лица выбившиеся пряди волос.

От прозвучавшей в его голосе уверенности у Элеонор по коже побежали мурашки. Небо – голубое, север находится напротив юга, а он, Энтони Эдевейн, будет любить только ее.

Элеонор тоже призналась ему в вечной любви, и Энтони улыбнулся – нисколько не удивившись, как будто уже знал, что так оно и будет.

– Знаешь, я не богат и вряд ли когда-нибудь стану богачом.

– Мне все равно.

– Со мной ты никогда не будешь жить в таком доме. – Он показал на великолепный особняк тети Веры.

– Меня это не волнует! – негодующе воскликнула Элеонор.

– Или в поместье вроде того, где ты выросла. В Лоэннете.

– Ну и ладно, обойдусь, – сказала она и впервые в это поверила. – Ты теперь мой дом.

В Кембридже они жили счастливо. Квартирка Энтони была маленькой, но чистой, а Элеонор сделала ее уютной. Энтони учился на последнем курсе и почти все вечера допоздна просиживал за учебниками, Элеонор рисовала и читала. Даже в манере Энтони хмуриться над книгой сквозили ум и добродушие, а еще он двигал руками, когда читал о лучших способах провести ту или иную операцию. У него были очень чуткие руки, острожные и ловкие. «Энтони всегда умел работать руками, строить и чинить, – сказала его мать Элеонор, когда они впервые встретились. – В детстве он обожал разбирать часы моего мужа, нашу семейную реликвию. К счастью для нас – и для него! – он всегда собирал их и они шли как новенькие».