Дом у кладбища - стр. 70
– На восточный край скамьи – один фут девять дюймов – заявляло права семейство… семейство из Инчикора – так, кажется, их называли, – сказал Дейнджерфилд, для наглядности кладя поперек крышки свой хлыст. – Это… это нежелательно: скамья будет испорчена.
– Все уже улажено: мистер Лангли переместится в противоположную сторону придела, – отозвался Наттер, кивая подошедшему Айронзу. Тот с полупоклоном оперся длинными, цвета глины пальцами на дверцу скамьи, худосочную ногу поставил на первую ступеньку и в такой позе, с прикрытыми глазами, ждал, пока к нему обратятся.
– Семейство Лангли сидело здесь, – сказал Дейнджерфилд, кивком указывая на соседнюю скамью.
– Да, сэр, – отозвался Айронз, не поднимая ни глаз, ни головы, с застывшим подобием улыбки.
– И чья же теперь эта скамья?
– Его преподобия доктора Уолсингема.
Выяснилось, что, поскольку между прихожанами назревала настоящая битва за территорию, священник, когда продал Лососевый Водопад, уступил старому хрычу Лангли приписанную к этому дому большую и ровную скамью по ту сторону прохода и получил взамен маленькую покосившуюся скамейку, где ранее восседали обитатели Инчикора, и таким образом в церкви воцарилась если не благодать, то, во всяком случае, мир.
– Вот как? Ну-ка, посмотрим.
Даже с тем, что имело к нему лишь самое отдаленное касательство, Дейнджерфилд предпочитал знакомиться самолично. Он пересек проход, за ним по пятам последовал Айронз.
– Как раз под тем местом, где вы стоите, – тихим мрачным голосом произнес Айронз, когда Дейнджерфилд остановился, – мы похоронили в ночь на вторник лорда… – Имя прозвучало неразборчиво.
При этих словах Дейнджерфилда от крепко стоящих подошв до самого мозга пронизал как бы слабый электрический ток, заструившийся из пола, – словно бы кто-то хотел сказать: «Я здесь».
– В самом деле? – сухо отозвался Дейнджерфилд, слегка кивнул, поднял брови и отступил чуть в сторону.
– Скверная была история.
Дейнджерфилд, не вынимая рук из карманов панталон, поднял голову и стал читать табличку на стене; при этом он чуть слышно насвистывал – не помешало бы вести себя более благопристойно, но с джентльмена другой спрос. Клерк оставался позади него в той же скромной позе и с той же улыбкой, которая, если присмотреться, оказывалась вовсе не улыбкой, а, похоже, отблеском света. Что за этим стояло – терпение или скрытая насмешка, – сказать трудно, но в его неподвижности чудилось что-то вызывающее.
– И кое-кому, я полагаю, пришлось скрепя сердце исполнять здесь свой долг, – не закончив мелодии, внезапно проговорил Дейнджерфилд и строго уставился на мистера Айронза.
Клерк еще ниже склонил голову, глаза его почти совсем закрылись, был заметен лишь слабый проблеск меж ресниц.
– А церковь недурна… и городок тоже… и кое-кто из достойных людей живет по соседству, – оживился Дейнджерфилд. – А в реке, если не ошибаюсь, водится форель? Течение как будто быстрое.
– Крупной нет – так, серая форелька, сэр. Кроме меня, ее никто и не ловит.
– Вы ведь здешний клерк?
– К вашим услугам, сэр.
– Из Дублина?.. Или…
– Родился и вырос в Дублине, ваша честь.
– Ага, хорошо! Айронз… вы слышали, верно, о мистере Дейнджерфилде – управляющем лорда Каслмэлларда. Так вот, мистер Дейнджерфилд – это я. Доброго вам утра, Айронз. – И Дейнджерфилд сунул в ладонь клерку полкроны.