Дом, стоящий там. Роман - стр. 2
Я почувствовал, как меня пробирает холод. Сон, оказывается, еще меня не отпустил.
– Что звонишь? Обычное утреннее недержание или дело какое?
Тишина в трубке.
– Что молчишь?
– Да вот думаю, обижаться на тебя или нет? За «недержание»?
– Не обижаться. Это научный факт.
Билл расхохотался.
– Ладно, проехали. Дело-то есть. Оччень даже неплохое. Думаю, тебе понравится. Отвлечешься от дум тяжких. И, кстати, насчет женщин…
– Не тяни. Что там у тебя?
– Предлагается небольшая туса на лоне природы, так сказать. Птички поют, ну, в общем… И все такое прочее.
– Пикник в лесу? Извини, но погода…
– Не бойся, – Билл засмеялся. – Знаю я тебя! Ты у нас любишь комфорт. Ну, так этого добра будет достаточно.
– Не понял. О чем речь?
– Тут один кекс, Славик, – да ты ж его знаешь! – короче, отгрохал себе коттедж, так приглашает на новоселье; ну, жрачка, девочки, все такое, несколько дней, может, четыре или даже пять. Халява, в общем, – санаторно-курортное лечение.
Я вспомнил этого Славика. Не могу сказать, чтобы я знал его хорошо, но такие-сякие контакты у нас были. Бизнесмен, представитель французской фирмы. Деньги, и, судя по всему, не малые, у него водились. Как-то раз он окликнул меня на улице – когда я обернулся, то увидел его вылезающим из вишневого BMW. Я сразу обратил внимание, что машина совсем новая.
– Где это?
– Километров 30 от города. Всего ничего. У лесочка, даже пруд выкопали. Бабки у него нехилые.
– Пруд? С лебедями, или, может, с фламинго? Павлины в парке и ручная пума?
– Ну-ну, зависть гложет. Тебе как-то не к лицу, ты ж у нас отшельник, святой человек. А зависть же смертный грех. Смотри, не попадешь ты в святые. Там конкуренция ой-ей-ей!
Пока Билл трепался, я быстро все обдумал. Лето, у меня передышка, никаких особо срочных дел как будто не намечалось. Выпивка – бог с ней, но пожрать, как следует, да еще на лоне природы… Правда, погода не ахти, но, в конце концов… Потом, девочки… а почему бы и нет? Четыре-пять дней на полном пансионе. А там видно будет – где пять, там и неделя. Такое дело…
– Хорошо, я еду. Святые тоже люди. Не все коту пост, нужна и масленица.
– Опаньки! Я так и думал. И правильно, не пожалеешь. Вижу, барометр пошел на подъем. И все моими трудами. А ты, неблагодарная бяка, еще и обзываешься!
– Я – благодарная бяка. Поэтому спешу сообщить: молодец, хороший мальчик. На том свете тебе зачтется.
– Ну, с этим я не тороплюсь.
– Да-да, само собой. Когда едем?
– А едем мы, mon ami2, послезавтра. Так по-утряне и попилим, да не на своих двоих, а с ветерком, на би-би.
– Как, уже послезавтра?
– А что? Какие проблемы? Надо срочно ликвидировать дела, написать завещание, прощальный привет родным?
Меня покоробило. Терпеть не могу подобных разговоров. Может, это суеверие, но мне всегда в таких случаях делается как-то не по себе.
– Не мели чепухи.
– Что-то я сегодня у тебя одну чепуху мелю. Или как? Или куда?
Я почувствовал укол стыда.
– Не обижайся, дружище, – сказал я как можно сердечнее, – Не люблю я таких разговоров.
– Ну-ну, ладно, ладно. Я не в обиде. Черт с тобой. Но уж больно ты суеверный, перекреститься не забудь и скажи «Свят! Свят!» Ладно, короче, я тебе звякну завтра вечерком, лады?
– Лады. Позвони часов в десять, о'кей?
– О'кей! Готовься, студент. Только слишком много вещей не набирай. Пировать едем. Так что банки с тушенкой из НЗ отменяются. Извини, тороплюсь, надо бежать. Так что, пока, до завтра.