Дом, стоящий там. Роман - стр. 10
– Вы и сейчас еще очень ничего, – заметила Жанна.
– Я тронут Вашим человеколюбием.
– Нет, я честно, – поспешила заверить Жанна.
Билл поднял глаза к лампочке на плафоне, с редким мастерством играя садовый шланг.
– Не сомневаюсь, – успокоил я Жанну. – Но в те далекие времена туманной юности я еще вызывал не только большое человеческое сочувствие, но порой и некоторые другие эмоции и работал в одном очень странном месте…
– Но Игорь сказал, что Вы работали в Политехе…, – смущенно проговорила Жанна.
– Это святая правда, – подтвердил я. – И это очень странное место, поверьте. Возможно, Вам это станет понятнее, если я скажу, что я служил в отделе, занимавшемся иностранными студентами – у нас их было много.
И вот, в один не очень прекрасный день, сразу после обеденного перерыва, в нашей комнате раздался телефонный звонок. В сыто-благодушном настроении я снял трубку. Однако то, что я услышал, заставило меня поперхнуться. Из сбивчивых слов капитана милиции я понял только, что в одном из наших дальних общежитий (а они у нас раскинулись по всему городу) происходит нечто, мягко говоря, из ряда вон выходящее.
А дело оказалось в том, что один наш студент-араб (не важно из какой страны) выдвинул в окно шестого этажа «общаги» абсолютно голую девушку – советскую студентку из нашей же альма-матер.4
– Какой матери? – переспросила Жанна.
Билл заржал.
– Такой-то матери, – с трудом проговорил он сквозь хохот.
Кеша издал некий утробный звук, по-видимому, долженствующий означать смех.
Жанна смутилась, но Билл приобнял ее правой рукой и, чмокнув в щечку, завопил:
– Ах, ты моя прелесть. Я тебя обожаю!
– Короче, эта девица была студенткой нашего же славного ВУЗа, – пояснил я Жанне (и, надо полагать, Кеше), вновь перехватывая нить разговора. – Это латинское выражение, оно значит «кормящая мать».
– То есть, ВУЗ – это вроде мамочки родной, так что ли? – спросила Жанна.
– Именно так.
– Ну, это точно не про наш институт, – заметила она с сарказмом зрелой, битой жизнью женщины.
Мне стало жаль девчонку.
– Не бери в голову, – сказал я. – Я просто выделываюсь.
– У Вас клево получается, – польстила мне Жанна.
– О! – не удержался Билл. – Ышо как!
– А это, ну то, что вы рассказываете, это, правда, было?
– Да, – ответил я. – Это действительно было. И это смешней всего.
– А что было дальше?
– А дальше – самое интересное. Высунувшись из окна, араб держал девушку за ноги, вниз головой. При этом он время от времени кричал: « Сейчас я ее отпущу!» Именно такую картинку я застал, приехав туда, от имени отдела.
Диспозиция, то есть, положение сторон перед сражением, была вкратце такова: изнутри парень забаррикадировался, внизу стояло три милицейских машины: два Уазика и «Волга». С арабом пытались вести переговоры через дверь, но бесполезно. Его друг и земляк объяснил, что он приревновал свою подружку, и теперь у него «кровь кипит». После краткой беседы с земляком и небольшого совещания с милиционерами, я пошел на шестой этаж вести переговоры. Несколько ребят в форме пошли со мной. Вооружившись несколькими цитатами из Корана, призывающими к умеренности, я начал его увещевать, периодически используя также случайно запомнившиеся мне арабские фразы, надо признаться, не всегда относящиеся к делу.
Видя, что никакого движения не наблюдается, я в отчаянии прочел ему по-арабски «Фатиху»