Дом шелка - стр. 25
В душной комнате висел тяжелый запах табака; стоило распахнуть ставни, как рубиновая жидкость в бокалах и блестящий бок пустой бутылки заискрились в лучах поднимающегося солнца. Другая бутылка, тоже пустая, лежала на столике для закусок рядом с брошенной глиняной трубкой, повсюду рассыпался пепел. На кушетке в беспорядке валялись карты, точно кто-то в отвращении отшвырнул всю колоду.
Роуэн вымела золу из камина и вычистила его до блеска. Готовясь разжечь огонь, она старательно выбирала самые сухие поленья и клала их на железную подставку в очаге так, чтобы обеспечить тягу. Поднеся свечу к щепкам, она подождала, пока те загорятся, а затем взялась за лежавшие рядом с камином мехи, кашляя от дыма, но радуясь постепенно согревающему комнату теплу.
Убедившись, что дрова занялись хорошо, она перешла в малую гостиную, где накануне встретилась с хозяйкой дома, и все повторилось; разве что камин в этой комнате был каменный, и не пришлось тратить столько времени на полировку металла черной пастой. Затем Роуэн направилась в столовую, где прежде всего подняла каскадные занавеси с фестонами: пришлось звать Пруденс, сама бы она не разобралась – так много ткани, воланов и оборок, что глазам не верилось. Опустившись на колени, чтобы скатать каминный коврик, она заметила что-то маленькое в темном углу комнаты. Поднеся предмет к уху и расслышав слабый звук сухих бобов, она поняла, что это детская погремушка. Металл почернел и потускнел, да и вообще – странно, ведь детей в доме нет, подумала она, откладывая погремушку на столик, чтобы отполировать позже.
Выполнив все поручения, Роуэн вернулась в кухню, где Пруденс у печи помешивала что-то в большом горшке, а со шкворчащей рядом сковороды доносился запах подкопченной рыбы.
– Иди, девочка, садись, сейчас будет завтрак, – позвала Пруденс. – Роуэн, это Элис. Элис Пикен.
Сидящая за столом девушка была на год или два старше Роуэн; перед ней уже стояла миска, из которой она автоматическим движением зачерпывала кашу.
Если бы не нахмуренные брови, ее можно было бы назвать хорошенькой: пухленькие губы на идеально-овальном личике и фиалкового цвета глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Из-под льняного чепчика выбивались темные кудри, руки у нее были изящные и красивые. Роуэн вдруг почувствовала себя неотесанной и плохо одетой рядом с ней, как уэльский горный пони по сравнению с ухоженной господской кобылкой.
Элис отнюдь не была рада ее видеть, и кислый вид резко контрастировал с милыми чертами лица. Роуэн осторожно кивнула и села за стол чуть дальше. Слегка наклонив голову в ответ, Элис на мгновение задержала взгляд на шраме Роуэн, а затем вернулась к каше.
Пруденс поставила на стол исходящую паром тарелку.
– Это мне? – спросила Роуэн.
– Ну, Элис свою порцию уже получила, – снисходительно хмыкнула кухарка, и Роуэн не удержалась, улыбаясь краешком рта. Она никогда не видела столько еды для одного человека и, хотя поужинала хорошо, вновь проснувшемуся аппетиту ничуть не удивилась. Голод был постоянным ее спутником, сколько она себя помнила, а ощущение сытости – новым непривычным ощущением.
Пока Пруденс вышла из кухни в прачечную, Роуэн решила воспользоваться шансом и попробовать наладить отношения с Элис.
– Ты давно здесь? – спросила она.