Дом с черными тюльпанами - стр. 32
– Не преувеличивай свою значимость, Назарова, – цедит сквозь зубы.
Усмехнувшись, киваю, а потом начинаю кашлять.
– Вперёд наклонись и зажми переносицу на пару минут, – произносит он, какое-то время молча наблюдая за моими мучениями.
Делаю, как говорит. Потому что кровь всё никак не останавливается.
– Когда успела снюхаться с Соколовским? – прилетает недовольное.
Молчу.
– Вы его, что ли, с Ржевской не поделили? – осведомляется холодно.
– Ещё не родился тот парень, за которого я драться буду.
Прищуривается, чуть склонив голову набок.
– Значит это из-за шумихи в СМИ?
– Я никому не позволю оскорблять мою маму. Ясно?
Проверяю нос.
Его совет помог. Кровотечение наконец остановилось.
– Твоя мать влезла в чужую семью. Чему удивляешься?
– Моя мама была порядочным человеком. Я… Не верю в эту грязь. Там что-то не так.
Он поджимает губы.
– Если драка из-за матери, то какого хрена Сокол нарисовался на горизонте?
– Просто хотел отдать мне вещи.
– Наивная. Он ничего просто так делать не станет.
– По себе судишь?
– Не тех друзей заводишь, Назарова...
Пытаюсь отряхнуть юбку от пыли.
Вид у меня конечно тот ещё…
– Даже если так, тебя это не касается.
– Ты правда так считаешь? – он ухмыляется. – Смотри, станешь разменной монетой. У меня с Соколовским, к твоему сведению, давние счёты.
– Я здесь причём? – осматриваю коленку.
На ней болезненная ссадина.
– Мозги включи. Ты имеешь отношение к моей семье и можешь быть интересна ему только по этой причине.
Моя очередь ухмыляться.
Может это от того, что я, резко выпрямившись, замечаю его взгляд, направленный на мои ноги.
Дина была права. Юбка и правда чересчур короткая.
– Из-за тебя у нас большие проблемы, Назарова. Ты в курсе?
Встречаемся глазами и я опять совсем ни к месту думаю о том, что Марат Немцов, с точки зрения эстетики, очень красивый парень.
Даже слишком красивый, пожалуй. Выглядит как кинозвезда и, конечно, прекрасно знает об этом.
– Дома скандал. Вся грёбаная правда вылезла наружу. Багратовну допекают журналисты.
– Я держала язык за зубами. Это не моя вина.
– Твоя вина, Назарова, в том, что ты вообще появилась. На свет, – добавляет язвительно.
– Ты слишком часто произносишь мою фамилию. Так сильно нравится? – мой черёд колоть.
– Чтобы не забывала, кто ты есть.
– Это вряд ли случится, учитывая ваше ко мне отношение.
– Ожидала чего-то другого?
– Разве что большей человечности, – отворачиваюсь к окну и наблюдаю за тем, как по стеклу сбегают капельки дождя.
– Тебе грех жаловаться, знаешь ли. Отмыли, причесали, упаковали в брендовое шмотьё, привели в божеский вид. Живёшь в Барвихе. Учишься среди элиты. Небось и мечтать не могла о подобном, сидя в этой своей дыре...
– Я мечтаю лишь о том, чтобы мне вернули мою прежнюю жизнь, – отвечаю с грустью. – Жаль, что это невозможно.
– Возможно. Я самолично готов подкинуть тебя назад к детдому. Вообще не проблема, Назарова. Пятнадцать часов – и мы там.
Снова смотрим друг на друга.
– Не получится, вот досада! У тебя ведь машину на днях забрали, верно? – напоминаю ехидно.
– Одолжу у друга по такому случаю.
Средний палец ему показываю.
– За жестами следи. Не то…
– Не то что? – провоцируя, задираю подбородок.
– Приехали, – сообщает водитель, вмешиваясь в нашу перепалку, – но должен предупредить: снаружи дождь и журналисты.
– Прекрасно, мать вашу! – парень пододвигает к себе ногой спортивную сумку.