Дом на берегу - стр. 42

– Все кончено, – сказал он. – Поезжай сейчас же в монастырь и сообщи об этом приору, чтобы он распорядился звонить в колокол – пусть крестьяне прекращают работу, уходят с полей и собираются на лугу. Как только переговоришь с приором, сразу поезжай домой, спрячь этот мешок в подвале и дожидайся моего возвращения. У меня много дел. Возможно, я приеду только завтра.

Мальчик кивнул и исчез в конюшне. Роджер снова вернулся во двор. У входа в дом стоял Отто Бодруган. Немного поколебавшись, Роджер направился к нему.

– Моя госпожа просит подняться к ней, – сказал он. – И вас, и сэра Уильяма, и леди Феррерс, и леди Изольду. Я пойду кликну Уильяма и детей.

– Сэру Генри хуже? – спросил Бодруган.

– Он умер, сэр Отто. Всего несколько минут назад, не приходя в сознание, – почил тихо, во сне.

– Жаль его, – сказал Бодруган, – но хорошо хоть не мучился. Дай Бог, чтобы и мы с вами, когда пробьет наш час, ушли бы так же тихо, хотя, наверное, мы этого не заслуживаем.

Оба перекрестились. Машинально перекрестился и я.

– Пойду сообщу остальным, – добавил он. – У леди Феррерс может случиться истерика, но ничего не поделаешь. Как сестра?

– Сохраняет спокойствие, сэр Отто.

– Так я и предполагал. – Бодруган еще секунду помедлил, прежде чем войти в дом, и как-то неуверенно сказал: – Ты знаешь, что Уильям, поскольку он несовершеннолетний, лишен права пользоваться своими землями – они временно конфискуются в пользу короля?

– Да, сэр Бодруган, знаю.

– На этот раз конфискация не будет простой формальностью, как при обычных обстоятельствах, – продолжал Бодруган. – Поскольку я дядя Уильяма по матери и, соответственно, его законный опекун, меня должны были бы назначить управлять его поместьем, – при этом король, естественно, останется нашим сюзереном. Но все дело как раз в том, что обстоятельства необычные, ведь я принимал участие в так называемом бунте.

Управляющий благоразумно хранил молчание. Его лицо было непроницаемо.

– Поэтому, – продолжал Бодруган, – управление поместьем от имени несовершеннолетнего владельца и самого короля, скорее всего, будет поручено кому-нибудь более достойному, чем я, – по всей вероятности, его двоюродному дяде сэру Джону Карминоу. И я не сомневаюсь, что для моей сестры он все уладит наилучшим образом.

В его голосе звучала неприкрытая ирония. Роджер не произнес ни слова, лишь слегка склонил голову, а Бодруган вошел в дом. Довольная улыбка, появившаяся было на лице управляющего, мгновенно исчезла, как только юные Шампернуны и их кузен Генри вошли во двор, смеясь и болтая, на какое-то время забыв, что в дом стучится смерть. Генри, старший в этой компании, первым интуитивно почувствовал что-то неладное. Он велел малышам замолчать и подтолкнул Уильяма вперед. Я увидел, как изменилось лицо мальчика: от беззаботного смеха не осталось и следа, а в глазах – предчувствие чего-то ужасного. И я мог представить, как от страха у него подвело живот.

– Отец? – спросил он.

Роджер кивнул.

– Возьми брата и сестру, – сказал он, – и ступай к матери. Помни, ты теперь за старшего: она сейчас нуждается в твоей поддержке.

Мальчик сжал руку управляющего.

– Ты ведь останешься с нами, правда? – спросил он. – И дядя Отто тоже?

– Посмотрим, – ответил Роджер. – Но не забывай, ты теперь глава семьи.