Дом Люцифера - стр. 8
Они как раз разговаривали по телефону, когда ее вызвали сюда, в лабораторию.
«Дорогой, мне надо бежать. Звонят из лаборатории по другой линии. Срочный вызов».
«В такой-то час? Неужели дело не терпит до утра? Ведь тебе надо отдохнуть».
Она усмехнулась. «Ты позвонил, и я как раз отдыхала. Если уж быть до конца точной, крепко спала. И тут вдруг телефон».
«Но я знал, что ты захочешь поболтать со мной. Тебе передо мной не устоять, верно?»
Она расхохоталась. «Это уж точно! Хочется говорить с тобой дни и ночи напролет. Скучаю по тебе каждую секунду, с тех пор как ты улетел в Лондон. И рада, что ты пробудил меня от крепкого и здорового сна и что я могу сказать тебе все это».
Настал его черед смеяться. «Я тоже люблю тебя, дорогая».
И вот теперь, вспоминая об этом, она глубоко вздохнула. Закрыла глаза. Сделала над собой усилие и выбросила из головы Джона Смита. Ее ждет срочная работа.
Она быстро переоделась в стерильный хирургический комбинезон зеленого цвета. Открыла тяжелую дверь и босиком прошла на уровень биологической безопасности Два, находившийся под отрицательным давлением, чтобы не допустить проникновения загрязняющих веществ на уровни два, три и четыре. Оказавшись внутри, пробежала мимо душевой кабинки в ванную, где у нее хранились чистые белые носки.
Надев носки, она поспешила на уровень три. Там натянула на руки латексные хирургические перчатки, потом приклеила их раструбами к рукавам комбинезона. Повторила ту же процедуру с носками, их края приклеились к штанинам. Проделав все это, она облачилась в свой персональный ярко-голубой защитный скафандр из пластика, напоминавший наряд космонавта. Внутри слабо попахивало резиной и еще чем-то – так пахнет в пластмассовом ведре. Тщательно проверила все застежки. Затем опустила на лицо прозрачный и гибкий шлем, застегнула скафандр на длинную «молнию» и сняла со стены желтый шланг.
Подсоединила шланг к скафандру. С тихим шипением воздух начал поступать в массивный костюм космонавта. Закончив, она отсоединила шланг и прошла через тяжелую стальную дверь в воздушный шлюз при Уровне Четыре, снабженный распылителями для воды и химикатов, для последнего, обеззараживающего душа.
И вот наконец дверь на уровень четыре отворилась. Зона повышенной опасности.
Теперь ей никак нельзя было торопиться. Она осторожно продвигалась вперед шаг за шагом. Отныне ее единственным оружием были точные и неспешные движения. И чем точней они будут, тем большей скорости удастся достичь. Вот почему вместо того, чтобы натягивать руками тяжелые резиновые желтые сапоги, она привычным и ловким движением согнула в колене сперва одну ногу и, держа ее под нужным углом, сунула ступню в сапог. Затем проделала то же со вторым.
И прошла, насколько это возможно быстро, по узким коридорам к своей лаборатории. Уже там натянула третью пару перчаток из латекса. С величайшей осторожностью извлекла из холодильника-контейнера пробы крови и принялась за работу по выделению вируса.
Все последующие двадцать шесть часов она не думала ни о еде, ни о сне. Она жила в лаборатории, изучала вирус через электронный микроскоп. И, к собственному удивлению, исключила вместе со своей командой саму возможность того, что это мог оказаться Эбола, Марбург, любой другой филовирус. Впрочем, форму он имел характерную для большинства вирусов – выглядел под микроскопом эдаким волосатым шариком. Едва увидев его и помня, что причиной смерти стал синдром острой респираторной недостаточности, Софи подумала: «Это гантавирус, типа того, что в 1993 году убил молодых спортсменов в резервации Навахо». Во ВМИИЗе работали настоящие эксперты по гантавирусам. Легендарному Карлу Джонсону еще в 1970-м удалось выделить и идентифицировать первый такой вирус.