Дом Леви - стр. 19
– Старуха, – не раз говорят ей люди переулка, – зачем тебе подкармливать это животное. У тебя что, хлеба вдоволь?
– Из зависти, – отвечает старуха.
– Зависти? – удивляются люди. – К кому?
– К Эльзе, мне ведь тоже нужен кто-то, кто согреет мою постель.
Саул сидит и смотрит на Эльзу и на букет восковых роз, стоящий на столе в вазе, обернутой зеленой бумагой.
– Такое утро, – говорит Эльза, – отлично для профессии, прополаскивающей кровь. Да ну ее к чертям, профессию! В такое утро, быть может, явится кто-то, мой, пригласит меня на площадь, где столько развлечений. Покатаемся на карусели, головокружение кружит и кровь.
– И я еду, Эльза, – говорит Саул и прерывает песенку, – с людьми, с которыми лишь вчера познакомился. Ах, какие люди! Был в настоящем дворце и видел там одну, прямо царскую дочь. Такая красивая. Сидела между цветов и ждала, чтобы явился царский сын. И дядя Филипп не отходил от нее все время.
– Фи-фи, – говорит Эльза, – фи-фи! – щипцы шипят, запах горелого разносится по комнате. – Не приходи ко мне с рассказами об этих царских дочерях. Отлично их знаю. Они скучны – до смерти. А сын твой царский, что ты думаешь, делает? К нам он приходит от большой скуки. Знаю я их, этих царских дочерей. Красивы, ухожены, мужья касаются их в шелковых перчатках, но уже назавтра они им надоедают. И тогда – привет, и в трактир!
Эльза в волнении швыряет щипцы и обращается к Саулу.
– А твой дядя Филипп расхаживает здесь по переулку, как святой, но он как все мужики, две у него невесты, одна в будни – для переулка, эта – стриженная, и другая – для субботы, там – во дворце. И что ты думаешь, он хочет от них обеих? То же самое. Так вот, и это все. Гора мусора весь этот мир. Знай, царская дочь и я – обе мы – жуки навозные, и это все.
Снова зло топает ногами. Мать ее равнодушно смотрит на нее. Только кошка прыгает в испуге, и зеркало подрагивает.
– Эльза, – спрашивает Саул, почему все сердятся, когда я рассказываю о своих новых друзьях?
– Почему? А черт его знает, почему. Ты, зеленый юнец, что ты вообще понимаешь из того, что я тут сказала?
– Саул!
Господи! Голос матери Саула доносится со двора.
– Твоя старуха трубит снаружи, – с презрением роняет Эльза.
Саул начинает ерзать на стуле. Как выскочить из комнаты Эльзы? Семьюдесятью семью запретами закляла его мать – не разговаривать с Эльзой. «Ты из добропорядочной семьи», – вдалбливает она ему с утра до вечера.
– Саул! Ох, этот ребенок. Моя могила.
Слава Богу, убралась. Саул прокрался на улицу и входит в мясную лавку, руки в карманах, насвистывая, словно ничего не произошло.
– Негодяй! – Когда мать сердится, горы мяса начинают ходить как волны в ее теле. Саул ненавидит ее в такие минуты. – Где ты болтался, подлая твоя душа? – подбородок матери дрожит. – Десять часов, скоро пройдет утро, надо собрать чемодан, выкупаться, одеться, как положено, ты ведь из добропорядочной семьи.
Мать загоняет его в кухню, энергично окунает в таз с горячей водой, трет тело жесткой щеткой. Уши его пылают, мыло жжет глаза – ужас! Саул вырывается из железных рук матери, как будто в него черт вселился. Саул кричит.
– Что случилось? – спрашивает госпожа Гольдшмит.
Но Саул замолкает. Мысль внезапно возникла в голове. Катастрофа, Боже! Ведь машина въедет в переулок и остановится у мясной лавки, и Отто, конечно же, все увидит. Что скажет! Какой стыд! Что ему мои новые друзья! Отто – человек отличный, умный. Только сяду в машину заколдованного дома, тотчас же скажет, что одни беды ждут Саула.