Дом, где тебя ждут - стр. 9
Сидя на раскладушке в растянутой майке и трусиках, он непонимающе хлопал глазами, наливаясь пунцовым румянцем по мере осознания яви.
Фелицата Андреевна деликатно попятилась назад:
– Понимаю, мы с Танюшей не вовремя.
Отец Игнатий успокоил ее взмахом руки:
– Юра оденется моментально. А у меня, – он повел носом, – кажется, горит каша.
Ненадолго прикрыв дверь, отец Игнатий почти сразу распахнул ее снова. Полностью одетый Юра стоял посреди комнаты и лихорадочно приглаживал вихры ладонями.
Фелицата Андреевна вошла и села на диван:
– Юрочка, я прошу тебя, развлеки Танюшу, – она сделала паузу, предоставив Юре угадать, что хочет остаться с отцом Игнатием наедине.
Тот взял Таню за руку:
– Пойдем, прогуляемся.
Поблагодарив Юру взглядом, Фелицата Андреевна сплела пальцы, стиснув их добела.
– Отец Игнатий, мне вчера предложили побег за границу.
Медленно, как бы боясь спугнуть тишину, разбавленную пыхтеньем каши, отец Игнатий выключил примус и сел рядом с Фелицатой Андреевной. На лестнице слышались чьи-то шаркающие шаги, железной дробью капала вода из крана. Прежде чем начать разговор, отец Игнатий прикрыл глаза и стал читать про себя молитву: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного!»
Тысячи раз повторенные слова каплями падали в душу, наполняя ее словно иссохшую чашу. Порой во время молитвы отец Игнатий чувствовал такой трепет, что плакал от осознания своей ничтожности и от любви к Тому, Кто одаривает его Своими милостями.
Под окном прогрохотала телега и снова все смолкло.
Отец Игнатий повернулся к Фелицате Андреевне и посмотрел в ее глаза:
– Фелицата Андреевна, вам необходимо рискнуть.
Она подалась вперед, схватившись рукой за воротник пальто:
– Рискнуть остаться или рискнуть ехать?
– Ехать, конечно. Думаю, выбор у вас невелик, но всем сердцем чувствую, что Господь не оставит. А я буду за вас молиться.
– Но как же без меня друзья, вы с Юрой, старуха-профессорша? Ведь мы должны тронуться в путь немедленно, – ее лицо отразило муку сомнения. – Батюшка, если я уеду, то мы больше никогда не увидимся…
– Справимся, Фелицата Андреевна, не сомневайтесь. И с разлукой справимся, и с делами скорбными. Вам надо Танюшу спасать, верьте мне, сейчас это самое важное в вашей жизни.
– Значит, благословляете?
– Благословляю.
Взметнувшаяся в крестном знамении рука подвела черту под метаниями, колебаниями и страхом, которые взвалил на себя отец Игнатий.
– Батюшка, родной батюшка, спаси вас Господи!
Фелицате Андреевне стало тепло и спокойно.
«Как у Христа за пазухой», – выскочила из памяти старинная поговорка.
– Я должна сказать Тане о нашем решении, – приоткрыв дверь, она позвала: – Таня, Танюша, поди-ка сюда.
Сидевшая на подоконнике Таня живо соскочила вниз и потянула Юру за руку:
– Юра, пошли, я знаю, мама скажет нам что-то важное.
В отъезд из Ленинграда Таня не верила до той самой минуты, пока не показалась квадратная башня Московского вокзала.
Она схватила за руку Юру, который пошел их провожать, и поняла, что сейчас заплачет.
До этого происходящее казалось забавным приключением наподобие интересной книги. Начинаешь читать – таинственно и чудно. Закрыл книгу – и вокруг снова привычный мир коммунальной квартиры, где на кухне дерутся соседки, а по коридору плывет запах щей, сдобренных горелым салом. Отделаться от соседей Таня не возражала, но мысль о том, что прямо сейчас поезд навсегда увезет от друзей, от отца Игнатия и, главное, – от Юры, приводила ее в ужас.