Дом для кошки - стр. 9
А ещё через минуту Юнги услышал звон разбитого стекла и испуганный крик Нари.
Отослав Юнги, Нари несколько минут стояла в дверях и раздумывала, стоит ли заговорить с Ушиком или всё сделать молча. Наконец, всё-таки решила говорить. Ведь он слышит её, а значит способен понять. Если проговаривать ему свои действия, парень возможно будет меньше бояться.
– Знаешь что? – девушка поставила сумку за кроватью, чтобы кот её пока не видел, подошла к нему и присела на корточки. – Я сегодня останусь здесь, с тобой. Может ляжешь на кровать? Я устроюсь на полу.
Не дождавшись вообще никакой реакции, Нари поменяла положение, сев по-турецки напротив парня.
Ушик сопел в коленки, но продолжал сидеть не двигаясь, но девушка видела – прислушивается.
– Ушик, здесь никто тебя не обидит, слышишь? Я забочусь о таких, как ты. Окружаю любовью и заботой. Никто ни к чему не станет здесь тебя принуждать.
Сопенье исчезло, парень замер, впитывая её слова, и Нари продолжила закреплять успех.
– Когда захочешь поговорить, Юнги и Минхо расскажут тебе, как оказались здесь, в моем доме. Расскажут, почему не захотели уйти. И ты тоже сможешь остаться, если захочешь.
А вот это было лишним. Девушка прикусила язык и дала себе ментальный подзатыльник, а ещё представила, как на неё орёт Юнги, а младший, скрестив руки, безнадёжно закатывает глаза за его спиной и готовится сдохнуть, защищая её. Как ты, идиотка, собираешься выкупить беднягу у главы мафии, когда он ясно дал понять, что тот ему "дорог"? Тебе не хватит никаких средств, даже если ты продашь почку! Или обе. Позаимствуешь орган у одного из котов? Но было поздно. Все слова сказаны. К тому же, Ушик, наконец, поднял голову и посмотрел на девушку исподлобья.
Мягкие черты лица, пухлые щеки, несмотря на худобу, и чувственные полные губы никак не вязались с этим взглядом. Безжизненные глаза, привыкшего к боли существа. У Нари сжалось сердце. Захотелось обнять этого мальчика, прижать к себе и заслонить собой, пряча от жестокого мира.
Она представила как эти губы улыбаются, как смеются красивые глаза, и к горлу подступили слезы. Нари, увидишь ли ты когда-нибудь, что Ушик улыбается?
Обязательно увидишь, вторила в голове вторая Нари, которая точно знала, что после боли и страданий улыбка получается самая искренняя – теплая, настоящая, способная воскрешать. Знала, потому что видела много раз. Юнги и Минхо – главные тому подтверждения. Оба с нуля учились ходить, говорить и обращаться, а теперь не заткнешь, готовы пререкаться целыми днями напролёт. Не ко времени вспомнилось, как она впервые услышала смех на кухне. Минхо тогда пытался что-то приготовить под чутким руководством Юнги, но переборщил со сладким соусом, и угощение прилипло к тарелке. Нари сначала не поверила своим ушам, но, заглянув в дверь, увидела, как оба парня заливисто смеются, по очереди пробуя вытряхнуть еду из тарелки.
– У тебя что-нибудь болит? Можно тебя осмотреть? – спросила Нари, улыбнувшись своим воспоминаниям. – Не бойся. Больно не будет.
Девушка помедлила пару секунд, но кот не шевелился, смотрел прямо на неё. Тогда она перекатилась на колени и медленно, короткими шажками подобралась к парню. Замерла на мгновение, чтобы оценить реакцию. Он задышал чаще, но не пытался что-либо сделать – не сбегал, не жался к стене, не проявлял агрессии. Осмелев, радуясь таким успехам, Нари протянула руку и невесомо коснулась тёмной чёлки. Ушик вздрогнул, но не отстранился. Тогда девушка придвинулась ещё ближе и погладила парня по щеке, спустилась на шею, провела рукой по плечу и груди. Заметив на его лице неподдельное изумление, Нари нахмурилась. Было очевидно, что кот не знал или успел забыть, что чужие прикосновения могут быть ласковыми, а не причинять боль. Погладив его по руке, как на улице, когда уводила, она тихонько предложила: