Дом для кошки - стр. 35

Ушик пахнет странно. Речной водой вперемешку со стыдом, страхом и чувством вины. Он как будто хочет попросить прощения, но не за оплошность, не за то, что не уследил, а за что-то другое, страшное и тёмное. Мысли путаются.

Она встречается глазами с ошарашенным Минхо. Он пахнет ранним летним утром, молочным туманом, молодой зелёной травой и росой. Вкусно. Хочется мягко боднуть его лбом, опрокинуть на спину и пройтись шершавым языком по шее и лицу, чтобы слизать сладкие прохладные капли. Улечься рядом и довольно урчать, ощущая как пальцы ласково теребят уши.

Ён пахнет смертью. На языке появляется привкус терпкой горечи, как будто раскусил яблочную косточку.

Что мне делать?

Я покажу.

Чёрные вязкие щупальца обхватили сердце мальчика со всех сторон. Шевелятся, перекатываются, захватывая всё новую и новую территорию.

Собери это. Аккуратно, не рви. Тяни осторожно.

Щупальца поддаются неохотно, стонут и что-то злобно бормочут, отрываясь от плоти с противным хлюпом, но спустя короткое время, а может быть целую вечность, последний отпускает лакомый кусочек.

Что теперь?

Спой ему.

В голове сама собой возникает старая колыбельная песенка, и Нари тихонько начинает петь, подхватывая мотив. И детское сердце делает первый удар....

Нари сидела на крыльце дома и бездумно смотрела вдаль, хотя ночь уже заступила в свои права, и девушка скорее просто всматривалась в темноту. Мысли медленно перетекали из одной в другую, ни на чем нельзя было сосредоточиться. Да и не очень-то хотелось, честно говоря. На плечи опустилось что-то мягкое, и девушка повела плечами, только сейчас осознавая, что замерзла.

– Ты сидишь здесь уже несколько часов. Ты устала. Пойдём спать, м? – мягкий голос Юнги помог вырваться из плена тягучих, липких раздумий.

– Как Ён? – глухо спросила она и не узнала свой голос – хриплый и грубый.

– Спит. С ним Хо.

– А Ушик?

– Делает вид, что спит. Ни с кем не разговаривает.

Девушка кивнула. Парню тоже досталось. Он пытался спасти мальчика, но не смог. Не успел. На задворках сознания билась какая-то тревожная мысль, воспоминание, но Нари никак не могла за него ухватиться.

Немного помолчали.

– Знаешь… Сегодня мне на секунду показалось, что ты собираешься на меня напасть, – вдруг проговорил Юнги и всё-таки заставил Нари оторваться от созерцания темени за пределами круга света от лампочек и посмотреть на себя. Он мягко улыбался уголками губ.

– Нет. Просто… – девушка засмущалась и отвела глаза. – Ты…очень вкусно пахнешь. Вы оба.

– Понимаю, – хмыкнул он. – Ты пахнешь мёдом и молоком.

– Серьёзно? Ты никогда об этом не говорил.

– Стеснялся, – пожал плечами тот.

– Юнги, я… – она посмотрела на него и в груди разлилось щемящее чувство вины. – Прости меня. Я снова тебя не послушала, но мне необходимо было спасти Ёна. Я бы не смогла жить, если бы он правда умер.

– Я не злюсь. Только если совсем чуть-чуть, – он перевёл взгляд туда, куда до этого смотрела Нари. – Я тоже люблю мальчишку и рад, что он с нами. А со всем остальным мы разберёмся.

Мы. Чувство вины сменилось облегчением и безграничной нежностью. Девушка поднялась со своего места, ощущая тяжесть в затекших ногах, подошла к Юнги и обняла его за шею. Теперь они оба были укрыты пледом. Лим обнял её в ответ, прижимая к себе.

– Теперь всё будет по другому, – грустно проговорила она. – Я оборотень.