Дом быта в Аду - стр. 30

– Саша, проводи месье Луи к нему, – велела Нелли, – а я займусь нашим… гостем.

Я едва не заныла от разочарования.

– Из моих окон будет отлично видно, – внезапно шепнул мне мужчина, – и безопасно. Идемте.

Ни секунды не раздумывая, я устремилась вслед за незнакомцем. Несмотря на седины, месье Луи ловко взбежал на площадку и свернул направо, а после распахнул первую дверь справа и отступил, пропуская меня вперед.

– Прошу не волноваться, мадемуазель Нелли прекрасно справляется с подобными ситуациями, но наблюдать!.. Не пристало человеку в моем возрасте такое говорить, но наблюдать неимоверно интересно. Такое развлечение! – протараторил мужчина, мелкими шажками пересекая огромную захламленную комнату.

Комната более всего напоминала учебный класс, в котором кто-то растолкал все столы и стулья к стенам. На столах и стульях были свалены книги, газеты и пизанские башни из фотокарточек разного формата. Треть комнаты, отрезая от доступа к паре окон, на разной высоте пересекали бельевые веревки с прищепленными к ним фотографиями. В центре комнаты с крюка в потолке свисал гобелен, перед ним громоздилось вычурное позолоченное кресло. Напротив на высокой треноге сверкал фотоаппарат размером с небольшой портативный телевизор.

– Вот отсюда, – сказал месье Луи, отдергивая плотную штору с самого правого окна. – Отсюда всегда отлично видно.

– Вы фотограф? – спросила я, приближаясь к окну.

– Да, – согласился мужчина. – Прежде всего, я исследователь, но с огромным удовольствием занимаю здесь должность фотохудожника. Меня зовут Луи Даггер.

Я улыбнулась в ответ на улыбку и стала помогать снимать с подоконника наполненные фотографиями желтые бумажные пакеты.

– Я Саша, Александра Вронцева, – представилась я.

Конверты были убраны, высокое окно распахнуто, и мы, мало стесняясь своего занятия, дружно высунулись наружу, чтобы лучше видеть.

– Прекрасная экспозиция, – с сожалением отметил месье Луи, – но я не рискну делать снимки. Знаете, меня один раз за них едва не избила одна мадам…

Вид из окна открывался замечательный. Мы все видели и слышали, но оставались вне доступа разгоряченного высокого мужчины в черном длинном плаще. Нелли стояла перед ним и пока тихо пыталась что-то втолковать, но по лицу незнакомца было ясно, что он настроился на скандал и не намерен отступать от намеченной цели.

– Смотрите, а вот и виновница всего произошедшего, – хмыкнул мужчина и указал на угол дома напротив. Там, кутаясь в черный плащ и кусая губы, замерла тоненькая очень красивая брюнетка. Ее кукольное личико портили припухшие от слез глаза и чуть размазавшаяся помада.

– Жорж!.. – с трагизмом внезапно низким грудным голосом позвала она. – Любимый!

Мужчина в черном плаще на миг взглянул на девушку, но тут же отвернулся, оборвал Нелли на полуслове и потребовал предъявить ему фавна, где бы тот ни находился.

– Неужели мне придется тоже… – замялась я, вслушиваясь в те выражения, которыми осыпал банши незнакомец, и чувствовала, как краснеют уши.

– Вы о чем, мадемуазель?

– Я займу место Нелли, – пояснила я.

– А! Так это вас упоминала мадемуазель Нелли? – с улыбкой спросил месье Луи. – Я, знаете ли, ужасно рассеян во всем, что не касается фотографии. При жизни со мной такого не было. Да, при жизни я был совершенно другим.