Должники - стр. 2

Городок, где не без стараний заботливой тетушки оказалась после распределения молодой педагог по вокалу, отличался не патриархальным укладом, умудрявшимся сохраняться десятки лет, не лечебными грязями, не рыбой, на которую у курортников загорались глаза, не полезной, хоть и мерзкой на вкус, питьевой водой, даже не морем – летным училищем. Высшее военное авиационное училище летчиков было гнездом, куда слетались самые смелые, самые романтичные, самые мужественные ребята – лучшие из тех, кому выдали аттестаты зрелости. Вылетали же не мальчишки – мужчины. Зрелые, надежные, храбрые, каждому из которых не страшно доверить судьбу. Эти люди не боялись риска, верили в свою удачу, знали не понаслышке о спарке и поэтому не на словах, на деле считали себя в ответе за того, кто рядом. Они ни в грош не ставили чужую хозяйственность, зевали от скуки рядом со скромницей и не видели в трудолюбии особой заслуги. В девушках их привлекали яркая внешность, умение слушать, готовность признать за другим право на превосходство. Обаянием Тоня могла бы поспорить с любой артисткой, слушать всегда любила больше, чем говорить, а за сильным, умным и смелым с удовольствием признавала преимущество перед собой. В свои неполные двадцать лет таким правом Антонина успела наградить троих. Учителя физики, в кого тайно была влюблена целых два года, родную тетку, заменившую мать, Лерку, подругу детства, проскочившую с первого захода во ВГИК и уже снявшуюся в двух вполне приличных картинах. Кажется, теперь, с молчаливого согласия Тони это право присваивал себе четвертый, способный заменить собой – одним – всю славную троицу. Девушка счастливо вздохнула и принялась яростно орудовать массажной щеткой, как будто не волосы расчесывала, а проверяла черепушку на прочность. При этом она мысленно пытала голову не свою – чужую, ту, что никак не могла разродиться нужным решением. Тоня всерьез надеялась услышать давно ожидаемые слова завтра вечером, в субботу, когда увидит перед собой подтянутого симпатичного курсанта с голубыми погонами и желтыми лычками на рукаве. Количество поперечных полосок говорило о том, что совсем скоро этот счастливец будет летать без инструктора, может быть, даже в небе чужом. Девушка мечтательно улыбнулась своему отражению в зеркале. За возможность пожить где-нибудь за границей, например, в Венгрии или в Германии, познакомиться с другой культурой, услышать непривычную речь, пройтись по магазинам, где нет дефицита, носить не тряпки, но вещи, питаться не нагрузкой к колбасе или маслу, а настоящими деликатесами – за такое счастье можно вытерпеть многое. Прозябание в этой дыре, грымзу-хозяйку, осточертевший ор петуха на рассвете, косые взгляды, чужую зависть и одиночество, когда приходится продумывать все самой без возможности услышать совет от близкого человека.

– Читала сказку за Айохгу?

От неожиданности прожектерка вздрогнула.

– Господи, Полина Иванна, вы опять без стука! Так можно и заикой человека сделать.

– А я у своем дому, ны у чужом: хочу – стучу, ны хочу – мовчу. Вот заимеешь собственный, тохгда и командовай. Сказку читала?

– Какую?

– За деуку, на тэбэ похожу. Тоже усэ собой любовалася, потим хгусыней стала. Ты бы прибралася, чем зеркала дырявить. Вон, обува раскидана, платте валяется – пособирала бы, – хозяйка прошлась по маленькой комнате, привычно наводя порядок.