Долина забытых обещаний - стр. 10
Жуткая гримаса неожиданно исказила лицо Полины Прокопьевны – она побледнела, потом стала пунцовой и мелко затряслась, сжав кулаки.
– А-а-а! Где мой чертополох? – истошно закричала старуха и в ярости затопала ногами. – Негодяйка гусеница! Да как она посмела хозяйничать на моём огороде?! Выгони её! Из-за этой ужасной гусеницы я не смогу отомстить Зеркальным человечкам и Зеркальной горе, пока не вырастет новый чудо-чертополох! А он так долго растёт…
Иван-Жан схватил палку и подошёл к Фифе. Гусеница испуганно заморгала и жалобно пробормотала:
– Не трогайте меня! Я не нарочно, просто мне очень хотелось есть.
– Что ты её слушаешь? Раз она такая прожорливая, убери её отсюда.
Не успел Иван-Жан подцепить палкой Фифу, как рядом оказался петух Паша и, не моргнув, мигом склевал гусеницу.
Фифа, которая так неожиданно оказалась в желудке у петуха, закричала:
– Ой, как темно! Мне страшно! Выпустите меня! Хочу обратно!
Её голос прозвучал так тихо и глухо, что, кроме петуха, гусеницу никто не услышал. Он с отвращением выплюнул Фифу.
– Фу, какая гадость! – И удивлённо помотал головой: – Я говорю?! Поразительно, невероятно! – Оторопев от неожиданности, Паша наклонил голову и красным глазом глянул на двор.
Полина Прокопьевна на секунду застыла в изумлении, а потом радостно воскликнула:
– Заговорил! Вдоволь накукарекался и заговорил! Никаких отваров не понадобилось. Вот он – мой сообщник, говорящий петух! Вот она, польза от книжной гусеницы!
Не обращая внимания на окружающих, петух безостановочно тараторил:
– Ура! Мои курочки! Пора! Пошли со двора!
Потом, горделиво взмахнув крыльями, с негодованием повернулся к Иван-Жану и Полине Прокопьевне.
– Возмутительно! Ты, злыдня, зачем обвинила моих хохлаток? Не ели они твою гадкую траву! Ты противная, и трава твоя такая же! – сердито выговаривал петух старухе, расхаживая перед ней и Иван-Жаном. – А ягоды мне понравились – ароматные! Ты жадина, мало ягод посадила! Мы их быстро съели. Зачем превратила меня в петуха? – разошёлся петух и с криком «Ну чего рты разинули?» кинулся на колдунью.
Но Полина Прокопьевна, отступив на шаг, только хмыкнула:
«Хорош, хорош! Сущий разбойник! Так-то лучше! Хороший вреднюга и обманщик из тебя получится! Ты, голубчик, мне и нужен». – А вслух сурово сказала:
– Слишком разговорился, лишнего не болтай! Ослушаешься – зажарю! Запомни – я слов на ветер не бросаю! – Схватила петуха и передала его Иван-Жану: – Не спускай с него глаз!
Иван-Жан обречённо взял петуха:
– Мне что, на руках его таскать?
Полина Прокопьевна рассмеялась:
– Вот ещё! Развеселил ты меня, Иван-Жан. Петух не принцесса. Киселька с гусеничным отваром выпьет – сам за тобой побежит, как на поводке. Мои указания будет выполнять как миленький.
Представив себя в киселе, Фифа попыталась уползти. Иван-Жан, одной рукой удерживая петуха, палкой преградил гусенице путь. Озабоченно спросил:
– А с гусеницей что делать? Выкинуть? Раздавить? Или опять в книгу засунуть? Но такая толстая там не поместится!
– Дай подумать. Дельное предложение! Неспроста она из книги выползла – петух-то заговорил! Прабабушка всё предвидела. Посади Фифу на жёсткую диету, а когда похудеет, отправишь на прежнее место. Впрочем, отвлеклась я, а мне надо прабабушкин совет разобрать. По внутреннему смыслу текст пойму, без твоего противного Интернета.