Долина дракона - стр. 26
Наемник подмигнул остекленевшей от испуга Эйнли и пошел дальше. Стражники затопали следом.
Брайен был в своих покоях. Куланн долго препирался с его личной охраной в дверях, но наконец о нем доложили, и временный правитель покоренной столицы велел пропустить посетителя.
– Если ты тоже по поводу этих недоумков, то нет, – бросил Брайен, не успел Куланн войти. – Если сами не можете своих разгильдяев угомонить, то это сделаю я. Мне не нужны волнения в городе, драки наемников и лишние грабежи.
– Да перестань, они просто сцепились из-за девки, – нахмурился Куланн. – Твои гвардейцы дерутся каждую ночь в кабаках и тех же борделях.
– И потом сидят в карцере.
– Я поговорю с парнями, завтра общий сбор созову. Больше этого не повторится.
– А если повторится? – поднял бровь Брайен.
– Если повторится, то следующих посадишь в тюрьму и высечешь плетьми, я слова не скажу, – пообещал Куланн.
– Ладно, – помолчав, сказал Брайен. – Вы, наемники, слишком наглые, но что с вас взять? Скажи, чтобы позвали Даэрта. Передай ему, что я разрешил их выпустить. Но следующие, кто затеет драку, ответят по всей строгости.
Куланн ухмыльнулся, отвесил поклон и неторопливо удалился.
Найти Даэрта оказалось делом несложным. Колокол еще не прозвонил полночь, а Куланн уже вызволил двух незадачливых вольных воинов. Он поднял голову к звездному небу и вдохнул запах ночи. А потом зашагал по улицам прочь от дворца.
Город спал тревожным сном, только горели фонари над дверями увеселительных заведений да шныряли всякие проходимцы.
Огромная фигура Куланна и рукоять меча за его плечом распугивали всех. Даже шайки оборванных бандитов в самых тесных и темных переулках спешили убраться с его дороги. Наемник все шагал, летящими шагами меряя мостовую и ночь. Скоро улицы стали шире, вдоль них потянулись заборы особняков, а затем огороды простых обывателей, живших в добротных, но скромных домах. Куланн свернул в темноту, не обращая внимания на лай цепных собак, и вскоре перепрыгнул через знакомый забор. Кинувшийся было к наемнику сторожевой пес узнал его, приветственно заворчал и вильнул хвостом. Куланн потрепал его по ушам, подошел к сараю, оперся о стену плечом и уставился на дом.
Время шло, но Куланн терпеливо ждал. Наконец тихо стукнула дверь, и стройная темная фигурка сбежала по ступеням и бросилась к Куланну. Он поймал женщину в объятия, нашел в темноте теплые губы и прижался к ним.
Она была горячей, мягкой, нетерпеливой, и ее возбуждение передалось ему. Куланн потащил ее к свинарнику. Свиньи хрюкали за загородкой, беспокойно толкались, почуяв присутствие хозяйки. Куланн уронил ее в сено, накрыл собой и торопливо задрал подол, целуя, куда придется. Она уже была готова и сама ввела его в себя. Извивалась под ним, кусала его плечо, чтобы не кричать, и надолго его не хватило.
Когда все закончилось, она поднялась, запахивая теплую вязаную шаль на плечах, нашарила свечу и огниво, и крохотный огонек озарил ее лицо – некрасивое, веснушчатое, но такое милое и ласковое, что от него невозможно было оторвать взгляд. Густые тяжелые косы, маленькие хорошенькие уши, длинная белая шея, румяные губы и белые ровные зубы…
– Я уж и не ждала тебя, – тихо засмеялась она. Когда Кусай залаял, чуть не со стула не упала – как раз малыша укачивала.