Долго тебя ждала - стр. 8
Мне становится легче.
В конце концов, в этом мире есть что-то поважнее Марка Зотова и того эмоционального фейерверка, который он мне устроил, хотя сам об этом даже не подозревает.
Хохоча, передаю телефон подруге и присаживаюсь на корточки, обнявшись с Марусей. Она припадает к моей щеке своей нежной бархатной щечкой, и мы обе улыбаемся в объектив телефонной камеры, а потом торопливо освобождаем место, потому что очередь из желающих сфотографироваться у елки приличная.
Подхватываю брошенные на банкетку вещи: костюм в чехле и спортивную сумку. Наглухо застегиваю куртку дочери, потом и свою тоже, после чего мы направляемся к выходу.
Взяв Марусю за руку, толкаю дверь и пропускаю дочь вперед, на крыльцо, которое за это время солидно припорошило снегом. Успеваю сделать пару шагов, прежде чем врезаюсь пятками в глянцевой пол, а взглядом — в глаза стоящего посреди крыльца Зотова.
Рядом с ним переминается с ноги на ногу какой-то парень. Отводит в сторону руку, чтобы сделать совместное селфи, и Марк переводит глаза на телефон, давая тем самым мне возможность вспомнить, куда я, твою мать, направлялась.
— Ты чего? — бормочет Таня, врезавшись в мою спину.
Метнувшись глазами в сторону, хватаю выскочившую вперед Марусю за капюшон, но передо мной вырастает мужская грудь в черном строгом пальто, и преувеличенно-удивленный голос объявляет:
— Вот это встреча!
Подняв глаза, вижу над собой лицо Капустина, который смотрит на меня с улыбкой на красивом лице, держа руки в карманах строгого пальто.
Мое удивление этим вечером уже нельзя разогнать до суперскорости. Дважды умереть нельзя!
— Здравствуй, Данила, — отвечаю дежурно и отхожу в сторону, выпуская из двери Таню.
— Приве-е-е-ет… — тянет Даня, переводя глаза с меня на подругу. — Ого, какие люди! — Его улыбка становится похожа на солнце. — Капустина… сколько лет…
— Не считала! — фыркает раскрасневшаяся Таня, выбивая из Данилы бодрый смешок.
Дверь хлопает, вышедшая оттуда группа людей теснит нас в сторону. Данила отгораживает их собой. Опускает вниз глаза, глядя на мою дочь, и спрашивает:
— Твоя?
— Моя…
— Здравствуйте… — застенчиво шелестят губки Маруси.
— Привет! — улыбается ей Капустин. — Как дела?
— Хорошо… — тихо отзывается она, прижимаясь к моему боку и глядя на него из-под края шапки.
Скосив глаза, нахожу ими Зотова, к которому выстроилась мини-очередь из подростков, желающий сфотографироваться. Судя по всему, он уважает своих фанатов, потому что терпеливо позволяет себя использовать.
— Ты теперь местный чиновничий божок? — слышу голос Тани. — Большой человек?
Данила переводит на нее взгляд и с ленцой кивает подбородком на ее волосы:
— А ты местная королева?
Взметнув вверх руку, Таня стягивает с головы пластиковую корону, которую там забыла, и вручает безделушку Марусе.
Стискиваю губы, чтобы не рассмеяться. Их обоюдные перепалки чертовски знакомая вещь. Если бы я была до тошноты откровенна, сказала бы, что это та вещь, по которой можно скучать.
В девятнадцать он был настоящим паршивцем. Несерьезным по отношению к девушкам, которых менял, как носки. У моей же подруги в ту пору уровень ответственности по отношению к любому предмету в жизни был таким, что с Данилой они являлись противоположными полюсами, даже несмотря на одинаковую фамилию.