Долго и счастливо - стр. 21
Маша пристроилась в уголке, заказала неизменный кофе, салат, рыбу и выложила на стол лупу. Сейчас она чувствовала себя по меньшей мере Шерлоком Холмсом. Ей в руки попала загадка и она, Маша, должна ее разгадать, во что бы то ни стало. Ха! Сейчас ее просто распирало от гордости.
Проснувшись сегодня утром, Маша с радостью обнаружила, что краснота спала, не совсем, конечно, но лицо уже не светилось ярко свекольным цветом. Она умылась, причесалась и тут вспомнила события минувшей ночи. И как она не уговаривала себя, что все это не имеет к ней ни малейшего отношения, мысли то и дело возвращались к Павлу. Павлу Сергеевичу. Как он там, на нарах? Почему-то турецкая тюрьма представлялась ей исключительно в виде казематов замка Иф,[1] где с потолка капает вода, под ногами мечутся огромные жирные крысы, а в миску с вонючей тюремной баландой так и норовит свалиться какой-нибудь местный, отвратительный таракан. Ой, мама! На пляже ей сегодня было делать нечего и ноги сами принесли ее на место вчерашнего происшествия. Странно, люди купались в бассейне как ни в чем не бывало. Она прошла к лежакам. Все убрано, лежаки переставлены. Вчера лежак, где нашли Яну, был повернут спинкой к бассейну. Если бы не рука, свесившаяся вниз, может быть, ее и нашли бы только утром. Какая-нибудь мамочка с малышом наткнулась бы на бездыханное тело, вот было бы переполоху! А так ничего, купаются себе и ведать не ведают, какая трагедия здесь развернулась. За что же арестовали Павла?
– Вы не знаете, где мне найти Салима? – спросила Маша, подходя к барной стойке.
– Салима? – бармен почему-то удивился.
Маша достала из кармана брюк купюру, помахала у него перед носом и положила на столешницу, знаком показав на кофейный аппарат.
Официант кивнул, слизнул бумажку едва заметным движением, поставил чашку под сопло и нажал кнопку, думая, как все же несправедлива жизнь – какой-то Салим, мальчишка еще, а вот, поди ж ты, охмурил такую славную светленькую туристочку. Совсем свеженькую и не бедную, судя по всему, а вот ему, скорей всего придется сегодня ублажать толстую потную Эльзу.
Кофе почти закончился, когда за стеклянной дверью замаячила унылая фигура Салима. Маша кивнула ему издали и неторопливо направилась в сторону моря, чувствуя себя разведчицей на задании. Салим понуро плелся следом. Возле высокого парапета перед спуском на пляж Маша остановилась, ожидая, когда же посыльный доплетется до нее.
Салим украдкой огляделся. Он отнюдь не разделял оптимизма Керима, который сообщил, что русская девица ищет его для чего-то такого этакого… Ну так и есть, снова разговоры про вчерашнее. Хотя она обещала отблагодарить за информацию. Ладно, пара лишних баксов никогда не помешает. Он приободрился и охотно рассказал все, что успел услышать от полицейских, а также из разговоров управляющего с дежурным администратором. Те-то очень боялись, что поползут слухи, потому и Салима не отпустили, хотя его смена давно закончилась. Велели никуда не отлучаться и не болтать, разумеется, лишнего. Любопытная русская как услышала про фотографии да про кровь на футболке, так и завертелась, и стала такое предлагать, что Салим четко понял, почему его дядя, называет их «эти чокнутые русские». А дядя знает, что говорит: у него магазинчик на углу, туда Салим, кстати, за йогуртом для нее бегал. Вот зачем ей среди ночи йогурт понадобился? Вот она-то как раз чокнутая. Если он согласится, его с работы точно попрут. Но деньги так заманчиво хрустели в ее руках, совсем новенькие, будто только-только из банка. И Салим не устоял.