Долго и счастливо - стр. 12
В дверь постучали. Маша с трудом встала и поплелась к двери. Стук повторился. Она взялась за ручку и уже хотела повернуть, но чего-то вдруг забоялась.
– Кто там? – робко спросила она у двери. Дверь не ответила. Маше стало не по себе.
– Откройте! – приказали снаружи.
– Вы кто?
– Откройте, – Мария Владимировна, нам… надо поговорить, – сказал Павел Сергеевич.
Нам надо объясниться, говаривали в романах. Объясняться с шефом, тьфу, тьфу, бывшим, Маша не хотела. Она вздохнула.
– Да откройте же! – В дверь стукнули и, похоже, ногой.
– Не открою, – заявила Маша. – Идите вы, знаете, куда?
– Яна у вас? – спросил из-за двери Павел Сергеевич.
– С чего ей быть у меня? – удивилась Маша.
– А где же она? – опять спросил шеф (бывший, бывший). – Черт! – Теперь по двери стукнули кулаком.
Маша подождала чуть-чуть и все же решилась: приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Павел Сергеевич еще не успел уйти далеко. Он обернулся, и она увидела хмуро сдвинутые брови и, бог его знает, какого дня щетину. Павел Сергеевич постоял немного, а потом решительно вошел в Машин номер. Тут Маша сообразила, что стоит практически голая, и сунулась в ванную за халатом. Морщась от боли, она вышла и прислонилась к косяку.
– Яна ушла, – сказал Павел Сергеевич. – Мы поссорились, и она ушла. И до сих пор ее нет.
Маша пожала плечами и скривилась. Как же больно! Сейчас бы сметаной намазаться. Холодной белой сметаной и к утру красноту как рукой снимет. Только где ее взять? В магазин она в таком состоянии не дойдет. Да и где тут ближайший магазин, где можно купить сметану?
– Зачем вы сказали, что работаете у меня?
– А почему я должна это скрывать? И почему вы сами этого не сказали? – отрезала Маша.
– Потому. Вы не знаете мою жену. Она из всего может сделать проблему, – Павел Сергеевич сел на диван.
– Из ничего, – пробормотала Маша.
– Что?
– Женщина из ничего может сделать три вещи – шляпку, платье и скандал.
Павел Сергеевич дернул щекой и остался сидеть дальше. Маша маялась у стены и больше всего на свете хотела, чтобы он убрался страдать, куда в другое место. В конце концов, она не виновата, что у него такая жена… впечатлительная.
– Вот куда она могла пойти, а? – спросил Павел и достал из кармана сигареты.
Маша таращилась на него изо всех сил. Он еще и курить у нее будет? Решил, что он у себя в кабинете, а она его преданная секретарша?
– Может, вам лучше спросить у портье? – предложила она и даже показала в сторону двери.
Но Павел намека не понял. Затянулся глубоко, помахал рукой, разгоняя дым, и огляделся в поисках пепельницы. Пепельница стояла на подоконнике. Он встал, прошел к окну, постоял, глядя в густую темноту.
– Я уже спрашивал. Они не видели. Или не поняли, что я спрашиваю. Головами кивают, улыбаются, хрен поймешь.
Маша вздохнула. Ей очень хотелось скинуть махровый халат, который словно наждачной бумагой царапал обожженную кожу при малейшем движении.
– А вы ей звонили? – спросила Маша и махнула рукой. Понятное дело, если б он ей дозвонился, не бегал бы сейчас в переживаниях. – А не могла она домой уехать? Улететь, в смысле.
Павел мотнул головой.
– Она не взяла ничего. И паспорт на месте. Из-за вас все!
– Ага, – кивнула Маша, – это я, значит, виновата? Из-за чего сыр-бор?
– Она решила, что вы… что я… А, да ну вас! – он затушил сигарету, и Маша уже было обрадовалась, что все, сейчас встанет и уйдет, но Павел тут же достал другую и снова задымил.