Долго и счастливо - стр. 15

И это решение далось мне проще простого, но не из-за самого Эмброуза. Золотое правило компании «Свадьбы от Натали Барретт»: «Не забывайте свое место». Ведь после долгих месяцев подготовки к свадьбе многие клиенты считали нас более чем родными. Да и такие значимые события в жизни вызывали множество эмоций и ненужных чувств. «Никто не захочет в будущем смотреть на свои фотографии и видеть, что организатор свадьбы вел себя как гость, – раз за разом твердила мама дополнительным сотрудникам, которых мы время от времени нанимали на большие свадьбы. – И если мы попадем хоть на один кадр, значит, выполнили работу плохо».

Поэтому я не удивилась, когда меня позвали танцевать. Такое случалось, особенно на свадьбах, которые проводились на открытом воздухе. Однако я совершенно не ожидала, что Эмброуз в ответ на мое «нет» покачает головой, а затем подойдет ко мне и протянет ладонь, настойчиво приглашая присоединиться.

– Танец исцеляет, – не убирая руки, сказал юноша, как только музыка стихла и началась другая песня. – Так давай лечиться.

– Нет, спасибо, – ответила я.

Эмброуз быстро пошевелил пальцами, словно подражание актинии было способно повлиять на мое решение.

– Спасибо, но нет, – сказала я, поменяв местами единственные доступные в этой ситуации слова.

– Эмброуз! – позвала с танцпола девушка в коротком розовом платье, на босых ногах которой виднелись светлые полосы от сандалий. – Иди сюда! Ты нам нужен для паровозика!

– Слышала? – сказал он мне. – Паровозик! Ты должна поучаствовать в этом.

Увидев, что я вновь качаю головой, юноша громко вздохнул, затем наклонился и уперся руками в колени, словно мой ответ настолько его расстроил, что лишил последних сил. Но через секунду он опять протянул мне руку и вновь пошевелил пальцами, подражая актинии.

– Паровозик. Исцеление. Идем.

– Нет, спасибо, – повторила я.

Люди уже начали выстраиваться. Они спотыкались и цеплялись друг за друга, краснея и смеясь. Если существовал предвестник окончания приема – это был он. Эмброуз оглянулся и, усмехнувшись, вновь повернулся ко мне.

– Не переживай, – заверил он, – я не буду к тебе прижиматься.

– Тебе вообще не придется ко мне прижиматься, – сказала я, – потому что мой ответ все еще «нет».

– Разве ты не работаешь здесь?

– Так и есть.

– Значит, ты обязана танцевать.

– Это не входит в мою работу.

– Почему?

Последнее, чего мне хотелось, – это включать в свои обязанности выплясывание паровозиком.

– Я не гость, а один из организаторов. Мы не танцуем, а работаем.

Он на мгновение задумался.

– Хорошо, тогда я прошу тебя стать моей парой. И тогда ты не будешь работать.

– И это тоже невозможно, – ответила я.

– Черт, да ты крепкий орешек!

Эмброуз покачал головой, отчего его челка зашевелилась, снова привлекая мое внимание. Гости, выстроившись друг за другом, выплясывали между столами во главе с раскрасневшимся мужчиной с сигарой во рту.

– Значит, ты ни за что сейчас не станешь танцевать со мной паровозиком, как бы я ни умолял тебя?

– Верно, – подтвердила я.

– И не передумаешь? – Он скорчил гримасу. – Проклятье! До чего же меня бесит, когда я не могу получить то, чего очень хочется.

Это прозвучало настолько странно: высокомерно и в то же время искренне, что я впервые не знала, что сказать в ответ. Но, когда мимо нас пошел паровозик из гостей, а девушка в розовом с улюлюканьем ухватила Эмброуза за ремень и утащила в ряды танцевавших, я все еще не могла забыть его слова, ведь в последнее время они возникали и в моей голове: «До чего же меня бесит, когда я не могу заполучить то, чего мне очень хочется».