Долгий путь любви, или Другая сторона - стр. 35
, но при этом постоянно испытывала их недостаток, не дотягивая до стандартов, которые сама же и установила. Училась сдерживать эмоции, ежедневно наталкиваясь на стену отчуждения, осязаемую почти физически. Не расстраиваться, видя рядом с ним других женщин. Они были. Не слишком часто, и почти никогда – на работе, но по каким-то необъяснимым случайностям мы сталкивались с Кирманом и в других местах. Я не верила в то, что это спланировано им как способ очередного внушения мне: слишком спонтанными выходили встречи, но от того переживались не менее болезненно. Оказалось почти невыносимым замечать, как мимолетом, вскользь его руки касаются не меня, как он улыбается, шутит, общается с другими, в то время, как я не удостаиваюсь даже простого внимания за рамками рабочего процесса. Хотя… разве он обещал мне что-то? Давал повод? Как раз наоборот: сделал все, чтобы убедить в обратном. И с какой стати я взяла на себя право обижаться? Глупая, наивная девчонка…
Я записалась на курсы немецкого языка, одни из самых дорогих в городе. Их хвалили, рассказывая о потрясающих результатах, а мне хотелось как можно скорее освоить новый язык. Но он все равно давался тяжело, гораздо труднее двух предыдущих, и даже денег было не жаль, лишь бы справиться со склонениями и падежами. Порой чувствовала себя непонятливой школьницей, когда не могла понять не только иностранцев, но даже самого Филиппа, владеющего немецким ничуть не хуже своих зарубежных партнеров. Не успевала за речью, путала слова, терялась и краснела, видя снисходительные улыбки, которыми меня одаривали собеседники. Смотреть ЕМУ в глаза в такие моменты было стыдно, и, возвращаясь домой, я заставляла себя зубрить учебники с удвоенной силой, чтобы в следующий раз допустить новые ошибки, совсем в других вопросах.
У меня не получалось, и это расстраивало ничуть не меньше, чем невнимание Кирмана. Убеждалась лишний раз, что не ровня ему, никогда ей не стану, а значит, отсутствие интереса с его стороны вполне оправдано. Я не могла не понимать, что привлечь такого мужчину мне попросту нечем. Рядом с ним вращались дамы, куда более привлекательные, чем я, раскованные и впечатляющие. Они знали его вкусы, наверняка были осведомлены о желаниях, остававшихся для меня самой тайною за семью печатями. А я… я не могла выучить какой-то язык, куда уж претендовать на большее!
Очередная встреча превратилась в кошмар наяву. Я вновь оказалась в компании заместителя Кирмана, резковатого и угрюмого человека, чьи знания иностранных языков ограничивались возможностью поприветствовать партнера. Сам же Филипп собирался подъехать позже, к самому концу общения. И вроде бы это должно было быть мне на руку: не зная немецкого, его зам не мог оценить количество моих ошибок. Но все оказалось куда хуже: я банально не понимала, о чем идет речь. Даже сути не улавливала. В речи звучал какой-то абсолютно жуткий акцент, мешающий пониманию. Лишь позже я узнала, что приезжие оказались из Австрии, потому их произношение и казалось мне таким непривычным. Но когда спустя десять минут разговора стало ясно, что мы не продвинулись ни на шаг, впору было спрятаться под стол или сбежать из зала, подальше от позора. Но такой возможности не существовало. Злой шепот над самым ухом подтвердил худшие опасения: