Долгий путь к счастью - стр. 15

- А мой сын, - тихо шепчу я, боясь услышать страшные слова, - мой сын жив?

- Да, ваш сын жив, но сейчас в реанимации, в крайне тяжёлом состоянии. Дело в том, что он был, не пристёгнут и это усугубило ситуацию. – Ответил доктор.

Не пристёгнут? В машине мужа? Там же есть детское кресло. Почему он его не пристегнул? Почему пренебрёг безопасностью ребёнка? Куда он так спешил?

Боже сколько вопросов и ни одного ответа. А теперь мой малыш борется за жизнь, а Юра поплатился этой жизнью.

Всё это словно страшный сон, будто не со мной всё это происходит. Хочется проснуться и увидеть рядом здорового сына и живого мужа.

Чувствую, как напряжение от неизвестности начинает меня отпускать, а его место занимает боль, отчаяние, страх. Глаза застилают слёзы, а из груди вырывается дикий, почти звериный рёв. Я спускаюсь по стене и начинаю плакать. Держать в себе всё это, больше нет сил.

- Зоя тут же подхватывает меня под руки и сажает на кушетку, а медсестра, видимо находившаяся поблизости, принесла мне воду и успокоительное.

- Карина Андреевна, - обращается ко мне доктор, когда я немного успокоилась, - на данном этапе мы сделали всё, что могли, теперь остаётся только ждать. Более того, если ваш сын переживёт эту ночь, то его шансы на жизнь увеличатся.

Что значит, если переживёт? А если нет, что тогда? Как тогда жить? Зачем?

Нет, мой малыш не может умереть! Он не должен расплачиваться за ошибки взрослых. Он ни в чём не виноват, за что ему это?! Бедный мой сыночек.

А ещё мне как-то нужно сказать Антонине Викторовне про Юру. О том, что его больше нет. И едва я это представляю, как моё сердце начинает болеть ещё сильнее. Она же мать, как она это переживёт, но я должна ей это сказать. Потому что находиться в неведении ещё хуже.

Поэтому когда доктор попросил нас прийти завтра, сославшись на то, что сегодня нас всё равно никуда не пустят, мы поехали к моей свекрови.

***

9. Глава 9

Карина

Пока мы ехали к Антонине Викторовне, я постоянно подбирала слова, которые должна была ей сказать, чтобы сообщить эту страшную новость. Но мне ничего не приходило на ум. А если вдруг что-то и удавалось подобрать, но они упорно рассыпались, отказываясь собираться в предложения.

Да и как сказать матери, что её сына больше нет? Как сообщить ей самую страшную новость на свете? Как подобрать эти непослушные слова?

Какие бы отношения не были между нами, у меня сейчас сердце разрывалось на части от жалости к ней. Потому что я прекрасно понимаю её, потому что сама не знаю, что будет завтра с моим сыном. Но как бы там ни было, я должна ей это сказать.

- Ты готова? – спросила меня Зоя, остановив машину.

- Не знаю. – Я растерянно пожала плечами. – Мне кажется, к такому разговору нельзя быть готовой. Я не представляю, что ей говорить.

- Да уж, - вздохнула Зоя, - я тоже не знаю, как ей можно сообщить такую новость.

- Ладно, идём. – Собравшись с духом, сказала я, тем более что другого выхода у нас не было.

Подойдя к подъезду, я подняла глаза на окна её квартиры, в которых горел свет. Она не спала, наверняка ожидая новостей от меня. Я набрала на домофоне код квартиры, послышались гудки.

- Алло. - Ответила свекровь.

- Антонина Викторовна, это Карина. – На одном дыхании выдала я.

- Заходи. – Она впустила нас в подъезд.

Антонина Викторовна жила на четвёртом этаже, поэтому я не стала пользоваться лифтом, а решила пройтись пешком. Я надеялась на то, что пока я поднимаюсь, мне всё же удастся подобрать нужные слова. Но у меня так ничего и не вышло, лишь только сердце начало биться от волнения всё быстрее и быстрее.