Долгая дорога к себе - стр. 25
– Если ты что-то задумал в отношении этой девчонки, то мой долг предупредить тебя – это смертельно опасно для тебя, – Генрих в три шага нагнал бородача и схватил его за лацканы легкого светлого пиджака. – Ай, Максуд, Максуд, – он цокнул языком. – Ты прячешь глаза, и это говорит мне о многом.
Максуд не смел поднять глаза на мужчину, ставшего вдруг опасным. Он чувствовал злость за улыбкой и скрытую угрозу за этим обманчиво спокойным тоном.
– Мне не нужна эта девчонка, – пробормотал он, нервно сглотнув.
– Правда? Это меня радует. Я было подумал, что это не так, и немного заволновался даже. Хорошо, что ты меня успокоил, – Генрих похлопал его по щеке и отошел к перилам.
Горящий взгляд Максуда сверлил его спину.
– Дело в том, Макси, что ты не умеешь летать, и что ты можешь дать ей, бедной девочке, лишившейся всего, что было ей так дорого в ее прошлой жизни, – мужчина, наконец, прикурил, и затянулся. – А я могу научить ее летать. О, это будет прекрасный полет, единственный в ее новой жизни, но такой, что об этом будут слагать легенды. Уж я-то его опишу, нарисую и положу на музыку, – Генрих говорил сам с собой, не заботясь, и даже не желая, чтобы его сейчас услышали.
Аромат роз, развеваемый по саду легким ветерком, волновал его ноздри, будоражил мысли, и он решил, что надо будет запастись лепестками роз. Они, бесспорно, только украсят его общение с этой изумительной девушкой. Да, они создадут особую атмосферу и сделают антураж его задуманной сцене. Определенно, он так и поступит.
ГЛАВА 4
Таня утирала слезы, приближаясь к своему бригадиру. Она была полна решимости добиться встречи с подругой.
Тот заметил девушку, выругался себе под нос, отвернулся и быстро направился прочь, стегая скрученным кнутом по кустам, посаженным вдоль дороги.
– Махмуд, пожалуйста, ну послушай меня, – взмолилась заплаканная девушка, догоняя раздраженного мужчину. – Прошу тебя, тебе же это ничего не стоит. Ну пожалуйста, выслушай меня.
Тот резко остановился, позволив девушке его нагнать.
– Мне-то, положим, и не стоит, а тебе может чего-то стоить, – проговорил он, хмуро разглядывая ее. И почему он раньше не замечал, что она ничего себе бабенка? В меру крепкая, в меру ладная, и есть за что подержаться.
Таня остановилась и замерла. Она слышала шум цикад, стрекот сверчков и шорох листвы на ветру. Солнце припекало, и если закрыть глаза, то можно представить себя в мирном месте, где-то в саду на даче, или в деревне у бабушки. Но взгляд мужчины ей очень не понравился. Уж кто-кто, но только не он. Возможно, она была бы и рада испытать те плотские утехи, о которых слышала от других женщин, но о жестокости Махмуда ей было известно из первых уст, и мысль о его возможных посягательствах напугала ее. Нет, что угодно, только не это!
Высокий, крепкого сложения, с мускулистыми руками, волосатый, на первый взгляд он мог показаться интересным, но что-то в его взгляде заставляло почувствовать легкое напряжение. И уже ни правильные черты восточного лица, ни мускулатура прокачанного тела не могли ввести в заблуждение женщин, глядящих ему в глаза. Жестокость, вот что было его визитной карточкой. Неспособность уважать человеческую жизнь и ценить личность, вседозволенность и безнаказанность. Это буквально читалось в его взгляде, которым он окинул сейчас бедную девушку.