Долг - стр. 80
Прижавшись спиной к холодной скале, тут же бросила обувь на землю и, развязав трясущимися пальцами сумку, выудила свой маленький нож. Живая не дамся! Сжала костяную ручку посильнее, пытаясь добавить себе смелости. Подойдёт и сам на него напорется! Пусть только тронет меня ещё раз! Моё бедное сердце столько уже натерпелось за эти несколько дней, что хватит до конца жизни! Я имею право беречь свою девичью честь любыми методами! Любой суд будет на моей стороне! Дура, какой суд?! Он же меня сожрёт и не поперхнётся! Нужно просто ударить ножом и всё! Просто. Нужно быть сильной! И я буду.
Волк вышел через минуту медленной походкой. Он просто повернул голову в мою сторону, и я тут же сжала покрепче нож. Его зелёные глаза тут же опустились на мою руку. Потом поднялись к моему испуганному, но всё же решительному лицу.
– Убей меня или прекрати, – выдохнула я. – Ты ошибся. Я не буду с тобой спать. Пока не поздно поехали обратно, я обещаю, что сделаю всё, чтобы отец вернул тебе твоё золото. Не получится, я украду… брат мне поможет, может, кто-то ещё. Только прошу тебя, оставь меня в покое.
Я говорила искренне, проявляла уважение к нему, хотя он этого был не достоин, почти молила его. На что я сгожусь? Нужна ему я? Ничего же не умею. Пока не поздно – нужно вернуться. Несколько дней быстрой езды и мы на месте! Боже, пусть он согласится!..
Волка начало ломать. Кости под шерстью вновь заходили, и я отвела взгляд, не в силах выносить это. Это же больно. Они все прокляты. Дьявол пометил их. И пусть святое масло не помогло, всё равно они все исчадия подземелья.
Несколько долгих секунд я стояла и смотрела в стену. К глазам подступали слёзы, но я их держала. То и дело трясся подбородок, губы сжимались. Хотелось позорно разреветься и устроить истерику.
Вдруг я заметила краем глаза какое-то движение. Опять он голый.
– Убери нож, – услышала я его холодный и тихий приказ.
Рука задрожала, судорожно сжимая рукоять. Понимая, что от меня ждут повиновения, я медленно, проклиная себя за свою слабость, разжала пальцы и он с тихим звоном упал на камни. Сглотнула.
Он вновь подошёл ко мне вплотную, и я поморщилась, словно ощущая сквозь одежду жар его тела. Неожиданно его рука схватила меня за подбородок и повернула к нему.
– Завтра вечером мы приедем домой, – его голос был тихим и вкрадчивым. – Где я оттрахаю тебя так, что ты разучишься ходить.
Не выдержав, заплакала. Слёзы потекли по щекам, и я горько всхлипнула.
– Буду иметь тебя везде, где сочту нужным, ты утонешь в моей сперме, и поверь, я буду наслаждаться, – он приблизил своё лицо к моему, и его омерзительный язык слизал одну мою слезинку. – Будешь ублажать меня тогда, когда я прикажу тебе.
Я ещё сильнее заплакала. Что он… как… начала задыхаться, ощущая присутствие истерики. Меня начало трясти.
– И, милая моя Дана, это будет длиться не день, неделю или месяц, нет, – его тихий какой-то наслаждающийся смех добил меня. – Всю твою жизнь. Ты не уйдёшь от меня. Я буду твоим небом и землёй, твоим воздухом и солнцем. Захочу и посажу тебя на цепь. Буду учить тебя разным командам и трахать. Снова и снова. Снова и снова…
Солёные реки заструились по лицу, рыдания уже не было сил сдерживать, грудь рвалась от боли и отчаяния.
– Я… я же… – заикаясь шептала я. – Ничего… не… не сделала…