Долг - стр. 56
– Пока не думал на этот счёт, ведь ты вроде как согласна была, – вполне серьёзно отозвался ликан, продолжая близко стоять.
Это было неприятно. Никакой одежды. Я раза три в жизни видела мужскую грудь. Как-то не довелось, знаете ли, и я этим крайне горжусь. Видела голый мужской зад. Жалела об этом долго и до сих пор, честно говоря, передёргивает. А тут во всей красе. Считается ли это нарушением моих принципов? Смотреть на голых мужчин – это к чему причисляется? К зрительному разврату? Или визуальной половой связи? Довольно глубокий вопрос.
– Я же ничего не сделала, – подняла высоко брови. – Я не расстёгивала рубашку, не нагибалась перед Вами, не делала пошлых намёков. С чего же Вы решили обратно?
Тот поднял подбородок, разглядывая моё лицо из полуопущенных ресниц. Опять приценяется?
– Тебе понравились мои прикосновения, ты возжелала меня, и я вполне адекватно отреагировал на твой позыв, – словно что-то обычное произнёс Лорин спокойно и даже плечом дёрнул. – Теперь ты делаешь такое лицо, будто ничего не было.
– Когда такое было? – тут же спросила я.
– Ну, как же? – он улыбнулся, пугая меня своей странно-зловещей улыбкой. – Я подошёл к тебе, ты лежала и предоставляла себя. Для удостоверения я облизал тебе живот, и ты выделила ферменты, которые пьянят похлеще самогона. Ты меня захотела, я, как видишь, тоже не особо против.
Обычные вещи! Идиот. Это был волк! Я не могла захотеть животное! Конечно у меня всё внутри сжалось!
– Я даже не хочу Вам ничего объяснять, – вдруг поняла я. – Вы говорите такие глупости, от которых мурашки по спине бегут. Захотеть… волка? Ну да, я же так похожа на старую изголодавшуюся по мужскому телу женщину и кидаюсь на всех, кто может помочь мне удовлетворить мои низменные потребности. Одно лицо.
Старалась убрать сарказм из голоса. Не хватало теперь мне над ним издеваться и унижать его. Говорю же, это заразно. И, кстати, как это – «захотеть»? Стоит парень. Красивый. Улыбается тебе. Что внутри должно такое ёкнуть, чтобы дама полезла на него с явственными намерениями плодиться и размножаться? Должно быть нечто такое, от чего голову сносит и туманит разум. А может, всё вполне осознанно происходит, да? Видишь парня, подходишь, делаешь то, что хочется, где-то уединяетесь и разбегаетесь. Что там такое-то?! Может, духи какие? Нашёптывают, сидя на плече: «Подойди к нему, а то старой девой останешься!». Лет в сорок – это паника, как минимум. Наверное, так и есть. Другого разумного объяснения не могу найти. Как может нравиться целоваться? Глотать слюни друг друга – это высшая степень доверия, что ли?! А если он заразный? Вдруг его до этого рвало… Фу! Прекрати накручивать!
– Мой нюх меня не обманул, – покачал он головой. – Ты можешь сколько угодно оправдываться, но я знаю, что ты не такая целомудренная, какой хочешь казаться.
Я часто заморгала, пытаясь переварить и принять эту мысль. Виновата я. Да, конечно.
– Хорошо, Лорин, – решила я заканчивать этот отвратительный разговор. – Я не буду оправдываться. Давайте мы просто останемся каждый при своём мнении, хорошо? И не лучше ли нам поговорить о будущем?
Тот рассмеялся. Редко он это делает. В принципе, смех всегда украшает, но не пошлая или злая улыбка после него.
– Прав был Франк, таких экземпляров мы ещё не встречали, – оглядывая меня заинтересованным взглядом, выдал ликан. – И о каком будущем жаждет поговорить прелестная леди?