Документальные повести - стр. 33

– Пустяки, запасной насос стукнул меня по коленке.

Непостижимо, как мы уцелели».

Невзирая на неудачу – падение в пустыне, Антуан, в начале 1937 года, на полученные от страховой компании деньги за разбитый в Сахаре «Симун», покупает другой самолёт и прокладывает новую авиалинию Касабланка – Тимбукту.

Он благополучно делает перелёт по маршруту Касабланка – Тимбукту – Гао – Бамако – Дакар. Посмотрите на карту, вы увидите, что это путь не в одну тысячу километров над безжизненной пустыней. А ведь он уже умирал от жажды в Сахаре. Но в этот раз он горд и доволен собой. Об этом перелёте он пишет другу Гийоме: «Дружище, отсылаю тебе твой словарь ворожбы. В настоящее время я в Алжире, где пытаюсь написать ряд статей, которые оплатят мне часть расходов по путешествию. Отсюда я вернусь прямо во Францию и встречусь с тобой. Благодаря моему роскошному компасу и усовершенствованному указателю сноса, выкрашенному в белый цвет (у него такой дешёвый вид), я здорово летаю. Я совершенно точно приземлился в Атаре, где остался ночевать, в надежде присутствовать при великих пиршествах, о которых мне говорили. К несчастью, полковник добродетелен, и мы большей частью распевали духовные гимны.

На следующий день, всё ещё по своему компасу, пренебрегая ориентировкой по тропам, проложенным в пустыне, я прямиком угодил в Форт-Гуро, а затем и в Тэндуф. Прямой путь перерезает Рио-де-Оро. <…> В Тэндуф я попал с точностью до трёх километров. Когда какой-нибудь филантроп подарит мне большой компас, величиной с суповую миску, я буду попадать с точностью в середину круга».

В 1938 году Сент-Экзюпери пытается осуществить прямой перелёт Нью-Йорк – Огненная Земля. Такого маршрута ещё никто не предпринимал. Но Антуан терпит аварию в Гватемале. Несколько дней он находится без сознания, его отправляют на самолёте в Нью-Йорк, на лечение. «Я долго пробыл в коме – ощущение более чем неприятное, потому что к жизни возвращаешься не сразу: приходишь в себя медленно, и кажется, что поднимаешься, всплываешь сквозь какую-то густую, вязкую массу на поверхность внешнего мира.

Я делал мучительные физические и умственные усилия, но не мог вырваться из власти забытья. Помню, как проснулся ночью потому, что с меня сползли простыни и одеяла. В Гватемале из-за большой высоты над уровнем моря ночи очень холодные. У меня было восемь переломов, и до одеял мне было не дотянуться».

Но и на этот раз Антуан справляется с потрясением и тяжёлыми физическими травмами. «…Он не потерял трудоспособности, не утратил ни на йоту живости ума», – пишет об этом эпизоде Марсель Мижо.

Из воспоминаний фотографа журнала «Лайф», Джона Филлипса: «Самая страшная катастрофа случилась с ним в Гватемале, где, как, он любил выражаться, он „узнал всю серьёзность гравитации и восемь дней не приходил в сознание“. Один шрам после этого несчастного случая задрал бровь, придав взгляду постоянное вопросительное выражение, а из-за другого шрама на губах играла кривая усмешка».

Это удивительно, но много раз оказываясь на волоске от смерти, превозмогая тяжёлые травмы и ранения, Антуан вновь поднимался в небо. «Действие спасает от смерти. Оно спасает и от страха, и от всех слабостей, даже от холода и болезней», – записал Сент-Экзюпери в своём блокноте.