Доктор воровских наук - стр. 7
– Да нет! – заступился за водителя с напарником дядя Федор. – Ничего они такого не пили. Просто вдруг память потеряли. Говорят, будто неожиданно уснули и проснулись в стороне от дороги, под кустом.
– Враки! – сказал решительно Алешка. – Небось продали кому-нибудь всю машину со всем грузом. И врут вовсю. Сказки рассказывают.
– А вот и нет! – опять заступился за водителей дядя Федор. – Их врач осматривал. И сказал: да, временная потеря памяти.
Папа внимательно слушал этот разговор, но в него не вмешивался, наверное, потому, что был в отпуске. Он задумчиво скреб вилкой в тарелке и немного хмурился. А потом спросил дядю Федора:
– Это первый такой случай?
– А я знаю? Что подслушал, то и рассказал. Пошли лучше на рыбалку.
– И мы с вами, – сказал Алешка.
– Нет уж, – сказала мама. – Вы-то как раз в деревню пойдете, за молоком.
– Козы боишься? – засмеялся Алешка.
– Никого я не боюсь, – рассердилась мама. – Мне посуду надо помыть.
Дядя Федор и папа забрали удочки и пошли на пруд, а мы забрали бидон и пошли в деревню.
Она была небольшая. Уютная такая. И называлась почему-то Пеньки. Правда, пеньков в ней почти не было, а были густые сады с яблоками, собаки в каждом дворе и лавочки у калиток. А людей почти не видно. И козы Васьки, к счастью, тоже.
Наконец, у одного покосившегося дома мы увидели на лавочке бабульку, которая изо всех сил на этой лавочке спала и во сне шустро вязала на спицах длинный носок.
– Здрасьте! – гаркнул я.
Бабушка вздрогнула и проснулась.
– Здравствуй, милок, – сказала она.
– Вы не скажете, где нам можно молока купить?
– А где хотите. Только у доктора ни за что не берите. Даже если даром предложит.
Это интересно.
– А почему?
– У них корова странная. Кто ее знает – какое у ней молоко? Может, тоже странное.
Еще интересней. Бабушка во сне носок вяжет, козу Васькой зовут, а у доктора корова странная.
– Она чего, – спросил Алешка, – сильно бодучая?
– Не, мирная. Но она у него, – охотно пояснила бабуля, не переставая вертеть спицами, – в спячку впадает. Как медведь. Но у него такой порядок, а Милка ни с того ни с сего. Идет, бывалоча, с пастбища, вдруг – бух посреди деревни – и спит. Храпит даже.
Мы переглянулись и пожали плечами.
– А у вас можно молока купить? – спросил я. – У вас корова не странная?
– Нормальная, – бабулька беззвучно пошевелила губами, считая петли. – Только колбасу очень любит. Вареную, правда.
– Ладно, – решил Алешка. – Дальше пойдем. Поищем что-нибудь попроще.
– Ну и с богом, – сказала бабулька и принялась рассматривать свой безразмерный носок. – Эк я перестаралась. Ладно, пущай теперь чулок будет.
Чуть мы отошли подальше, Алешка хихикнул:
– Дим, спорим, когда обратно пойдем, у нее уже не чулок, а целые штаны получатся. Ну и Пеньки!
Около веселого синего домика с белыми резными наличниками мы снова остановились. Я постучал в окно. Из окна выглянула женщина и спросила, чего нам надо. Мы сказали.
– Да хоть даром берите, – сказала она и захлопнула окно.
Мы немного подождали. А потом много подождали. Женщина все не появлялась. Я опять постучал в окно.
Через некоторое время женщина все-таки выглянула:
– Чего вам?
– Молочка. Вы же обещали.
– Ой! – спохватилась она. – А я заснула. Чего вы смеетесь?
– Тетенька, – простодушно спросил Алешка, – вас не Милой зовут?