Доктор Кто против Криккитян - стр. 39

Не думая, Доктор, вскрикнув, сгреб Роману в охапку и отпрыгнул в сторону. Романа же, закрыв глаза, умножила в уме несколько шестизначных чисел, дабы не думать о самом худшем.

В ореоле пламени космический корабль пронесся мимо них и врезался в Калитку. В ней он и умудрился как-то застрять – одновременно жалкий и зловещий на вид.

– Что ж, этого в официальной истории не было, – сказала Романа.

Доктор отмахнулся с улыбкой.

– Ныне мы вдали от исторических путей, идем по черному следу запретного знания.

– Не нравится мне, когда твои метафоры обрастают тщеславием. – Романа подошла к месту крушения поближе, осторожничая. – К-9, можешь опознать этот борт?

– Это разведывательный корабль криккитцев, – бодро прожужжал пес.

– Он выглядит точно так же, как тот, что был на Лордс-Крикет-Граунд. – У Доктора зародилось ужасное подозрение. – Должно быть, он улизнул от всеобщего внимания и затаился, избежав гибели. Здесь криккитцы попытались вызволить из заточения родной мир. Но что-то пошло не так, сработал некий защитный механизм… Да, я думаю, то, что случилось дальше, выставило обе стороны в неловком свете. Вот почему, сдается мне, этот исторический факт опустили.

Построение накренилось под неуютным углом, оторвалось от тверди планетоида – и стало распадаться. Пока автоматические краны вдалеке невозмутимо возводили отель, оно вдруг провалилось в развершийся темпоральный вихрь – и исчезло, не произведя шума.

Вместе с кораблем.

Такие вещи происходят, что и говорить, не каждый день.

Когда темпоральный вихрь разбросал пять рассоединившихся частей Калитки и покусившийся на нее корабль по неизвестным временам и мирам, ответы на вопросы, почему пепел деревянной опоры покоился во врученном на Лордс-Крикет-Граунд кубке, и с какой целью там же нарисовался корабль криккитцев, вырисовались чуть яснее.

– Так и знал, – вздохнул Доктор. – Теперь нужно узнать, куда попали куски Калитки – и заполучить их раньше криккитцев. Что ж, у нас новая миссия.

Дым стелился над землей, дрейфовал в свете заходящего солнца, разверстой раной алевшего на небе в западной стороне.

После битвы наступила звенящая тишина, и затихающие крики уже не реяли поверх усыпанного обломками и останками поля брани.

Ошеломленные ужасом, призрачные фигуры покинули укрытие леса, а потом, плача и спотыкаясь, побежали вперед. То были женщины, ищущие мужей, братьев, отцов, даже просто любимых – сперва среди умирающих, потом среди мертвых.

Там, далеко-далеко, за завесой дыма, тысячи всадников возвращались в свой лагерь. Крича, грохоча и перебраниваясь, они спешились и сразу же принялись за дешевое вино и прогорклый козий жир.

Весь в крови и пыли, уставший Великий Хан спрыгнул на землю перед шатром из дорогой ткани. Сражение оторвало его от трапезы, и ему не терпелось вернуться к оной.

– А что это была за битва? – спросил он своего визиря, скакавшего бок о бок. Визирь Бастрабон был молод и честолюбив, его живейшим образом интересовали злодейства и их свершение. Он надеялся улучшить свой пангалактический рекорд по количеству крестьян, единовременно насаженных на копье с одного удара, и в эту ночь ему перепал прекрасный шанс попрактиковаться.