Доктор Кто против Криккитян - стр. 19

И вот, после долгого отсутствия, она-таки показывается – вслед за Доктором! Да еще и с такими поразительными переменами в себе самой. Дело было даже не в том, что она регенерировала – в ней появилась та самая отсутствующая искра. Ее походка обзавелась этакой бодрой пружинистостью, старую форму сменил безупречно скроенный твидовый костюмчик, а в глазах – о Господи, спаси и помилуй, – светился острый ум. К сожалению, Доктор снова сделал невозможное: Романа стала силой, с которой приходилось считаться.

Правда, выглядела она немного смущенной – но этого следовало ожидать. Боруса провел несколько сотен лет, совершенствуя хищный блеск глаз, сразу заставлявший всех студентов беспокоится о том, что они опоздали на семьдесят лет со сдачей эссе. Доктор к этой уловке был заведомо невосприимчив – эссе он не сдавал вообще никогда.

Доктору также было ведомо, что он мог вызвать на Галлифрее видный переполох, просто зайдя в какое-нибудь помещение и начав проявлять властные замашки – на кои, пусть и в теории, имел полное право. На сам факт правомочий ему было, само собой, как-то плевать – он просто наслаждался раздражением соотечественников.

– Что ж, Боруса, – объявил он басом столь зычным, что кардинал бросил боязливый взгляд на люстру, качающуюся высоко над головой в темноте. – Должен сказать тебе кое-что очень важное…

– И что же? – Боруса вдруг почувствовал себя ужасно усталым. Ничего хорошего его не ждет, это как пить дать.

– Видишь ли… – начал Доктор и содрогнулся. – То, что я должен тебе сказать, жутко и нелицеприятно…

– Криккитцы вернулись, – обрубила Романа его клоунаду.

– Абсурдная весть, ничего не скажешь. – Кардинал знаком повелел им следовать за ним, и из пещерного мрака приемной Борусы они попали не то в маленький солярий, не то на отправную станцию лучевого передатчика материи.

– Еще какая! – согласился Доктор.

– Абсурд высшей пробы, – подвела черту Романа.

– Подумать только, ты посетил настоящий матч по крикету. – Боруса качнул головой. Вокруг них заплясали маленькие огоньки – они начали спуск в самые закрома инфобанка Галлифрея.

– Увы, пришлось, – ответил Доктор. – Тянуть дальше не было смысла. Я сомневался, конечно, всегда, но…

– Доктор, иногда твой искренний интерес к этой далекой планетке удивляет меня. Их обычаи – по крайней мере, некоторые, – возмутительны, тут иначе и не скажешь.

– Либерализм? Лозоходство? Ландшафтный дизайн? – стала предполагать Романа.

– И этого хватает, – одобрительно кивнул Боруса: названы были как раз такие три вещи, что попросту не укладывались у него в голове. – Но крикет – это вообще за гранью добра и зла. Взять самую ужасную веру во Вселенной – и превратить ее в игрище…

– Дело в том, – предостерег кардинала от поспешных выводов Доктор, – что мы, возможно, видели проблему не с того конца телескопа.

Боруса покачал головой и сверкнул усталой академической улыбкой.

– Нет, Доктор, я думаю, вам просто следует признать, что у ваших любимчиков нет ни капли такта.

Само собой, хитрец-кардинал подгадал свой последний выпад таким образом, чтобы протесты Доктора совпали с прибытием лучевого передатчика в нужное место. Воздух снаружи пахнул августовскими холодами. Стены были обложены древним камнем – будто в какой-то безумной ванной комнате: ни намека на тепло, уют и дружелюбие.