Доктор и стрелок - стр. 18
– Знаете, у нас тут хватает тех, по ком пуля плачет, – заметил возница. – Одного точно надо бы порешить.
– Серьезно? – стараясь не выдать любопытства, спросил Холидей.
– Я так думаю, – слегка неуверенно добавил возница. – Ходит слух, будто этот тип убил человек двадцать, если не тридцать. Еще говорят, что он паренек милый, вежливый и даже не глупый.
– Это вы о ком?
– О Билли Бонни. Всего пару месяцев назад он бежал из тюрьмы, застрелил при этом не то восемь, не то девять помощников шерифа. А то и двенадцать.
– Не припомню слухов о головорезе по фамилии Бонни, – признался Холидей в надежде, что возница раскроет детали.
– Тогда, может, слышали о малыше Билли Киде?
– Только о нем повсюду и слышу.
– Ума не приложу, как он позволяет звать себя малышом? – вслух подумал возница.
– Как по мне, он выбрал такую профессию, что состариться не успеет, – сказал Холидей. – Можете еще что-нибудь рассказать о малыше Киде?
– Говорят, у него подружка мексиканка, – ответил возница, – и он левша. Последнее, правда, не проверишь – те, кто видит Кида в действии, долго не живут.
– Логично.
На станцию тем временем въехала телега, с которой слезла женщина лет за пятьдесят. Она заплатила извозчику, подошла к дилижансу и, показав билет, забралась в салон.
– Ну, думаю, пора трогать, – сказал возница. – Ее-то мы и ждали. Прошу на борт, Док.
Холидей забрался в салон и сел напротив дамы.
– Меня зовут Шарлотта Брэнсон, – представилась она, протягивая руку в перчатке.
– Джон Холидей, к вашим услугам, мэм.
– Я слышала, – нахмурившись, сказала дама, – как возница обратился к вам «Док».
– Так и есть, мэм, я дантист.
– Вы Док Холидей, верно?
– Да, так меня называют, мэм, – ответил Холидей, касаясь полей шляпы.
– Хочу сразу вас уведомить: я вас ни капельки не боюсь, – заявила Шарлотта Брэнсон.
– Вы меня пугаете, мэм.
Дама хихикнула.
– Я просто уверена, что мы с вами замечательно поладим, Док… можно, я вас буду так называть?
– Почему бы и нет? – пожал плечами Холидей.
– Ну, как мы скоротаем время, Док? – продолжила Шарлотта Брэнсон. – У вас при себе имеется колода карт или вы станете потчевать меня байками о перестрелке в корале «О-Кей»?
– Как насчет канасты, мисс Брэнсон? – предложил Холидей.
– Я миссис Брэнсон, но вы зовите меня Шарлотта.
– Быть посему, Шарлотта. Так как насчет легкой партии в канасту?
– А как насчет сыграть в блэкджек, по доллару за кон? – перебила его предложение Шарлотта.
Холидей не сдержал улыбки.
– Вы правы, Шарлотта, мы с вами замечательно поладим, – помолчав, он решил добавить: – Да, и когда в следующий раз услышите байки о перестрелке, скажите сплетнику, что она состоялась не в корале, а в переулке близ него. Если спросят, кто вам это сказал, прямо отвечайте: Док Холидей.
– Всенепременно, – пообещала Шарлотта. – Кстати, Айк Клэнтон и правда был такой урод, каким его расписывают?
– О, Айк был куда страшнее, – ответил Холидей и, положив себе на колени чемодан, начал сдавать карты.
Они играли и рассказывали друг другу истории, пока часа через три дилижанс не въехал на очередную станцию. К тому времени Холидей разбогател на семь долларов.
– Ну что ж, по-моему, я держалась не так уж и плохо, – подвела итог Шарлотта.
– В Тумстоуне, да и не только, поговаривают, будто бандит по имени Джонни С Одной Двойкой – лучший картежник на всем Западе, – Холидей улыбнулся. – Однако даже с ним приходилось не так туго.