Доктор гад - стр. 34
Он что-то терял в этот момент, чего-то в нём становилось меньше. Что-то золотистое лилось из его нездешней сущности, одушевляя материю, у которой мало что сформировалось, включая душу. Нарла, почувствовав что-то, раскрыла насурьмлённые глаза и ласково погладила мальчика по кудрям.
– Красавчик, хороший. Она тебя тоже полюбит. Тебя все любят.
Любят его или нет, Рофомм толком не знал. Мама была в ту пору страшно занятая. Говорят, начинала она с помощницы в гримерке, но Эрцу пришлось её повысить после того случая со снабженцем – Рофомм знал только по рассказам взрослых, ему тогда было два года. Снабженец закупал шары для «буйного стада» по цене моржового бивня, а мама обнаружила, что сделаны они из сосны и покрыты эмалью. Она рассказала Веллогу, управляющему игорным домом, а Веллог проверил счётные книги, посадив рядом маму. Вместе они нашли слишком много несостыковок, и Эрц-Скорпион решил уволить снабженца привычным для него способом.
Нарла верещала, топая ножкой, отбежав на два шага от трупа с простреленным виском, под которым растекалась тёмная лужа:
– Зачем убивать, да ещё и при ребёнке?! Проткнул бы ему ладони да вышвырнул бы на мороз!
Эрц убрал револьвер в карман.
– Детка, ты как дикая! Мы не в Гоге, успокойся. Лирна, напиши, пожалуйста, нашему следователю, что мой бывший сотрудник застрелился из моего револьвера. Ну, чего ты встала? – он повернулся к Лирне Сиросе, которая кривилась, подыскивая слова, чтобы, не нагрубив шефу, потребовать у него больше не убивать людей при её сыне. – Быстрее закончим – быстрее приступишь к новой работе. Ты же всё отыскала? Мне Веллог рассказал. Смекалка и лояльность, Лирна, – он потрепал даму по плечу, – имеют эффект, обратный тому, что ты только что наблюдала.
У Эрца Андеца были игорные дома, гоночные цеха и многое другое, он планировал выйти в аптечную коммерцию, но не хватало людей, которым он бы мог доверять.
Он отправил Лирну учиться на провизора за его счёт, и с тех пор Рофомм почти её не видел – мама либо работала, либо была на учёбе. Читать его учил Веллог, который клялся, что ненавидит детей, особенно Лирниного гадёныша, но продолжал скармливать ему два букваря – варкский и гралейский, «чтобы помнил корни».
– Он у меня умный, – Лирна гладила сына по голове или даже обнимала. Но на руки она его никогда не брала – сначала потому, что из-за принципова сечения ей нельзя было поднимать тяжести, а затем из-за свойственной ей отрешённости, которую все принимали за холодность. Рофомм же знал, что, пока он будет умным, мама будет тепла к нему. Она никогда не пела ему колыбельных и не сюсюкалась с ним, как Нарла с проектом очередной Скорпионьей дочки. Он бы всё отдал за нежность, но ему нечего было отдавать, и он ничего не мог сделать, кроме как быть умным.
Эрц успел придумать имя своей тринадцатой по счёту дочери до того, как его застрелили. Рофомм помнил этот день и в пятнадцать, и в тридцать лет.
Весь игорный дом забронировали под приватную встречу деловые люди, а Нарла, единственная женщина в зале, в расшитым золотом платье и с сухоцветами в коротких светлых волосах, пела своим вибрирующим голосом что-то сладостно-глупое: