Доктор гад - стр. 19
Здесь и сейчас организация Песчаного Освобождения стала бы логичнее, чем в родном временном узоре Дитра, ведь пустыню теперь было от кого освобождать. Но Конфедерация даже не смотрела на север, видимо, Эрль был не таким уж призрачным пугалом, на него сил уже не хватало.
Он читал, когда ему принесли завтрак. Сотрудник клиники, которому уже невесть что наплёл Клес, опасливо на него косился и боялся коснуться его рукой, когда Дитр принимал у него поднос с едой. Он перечитывал об операции «Разрез», в результате которой уничтожили отрезок железной дороги за двести сотнешагов от столицы, и наткнулся на имя Лирны Сиросы, что была в той группе женщин, – как вдруг его прервали.
Бледная темноволосая дама в униформенном мундире мелкой чиновницы после короткого стука просочилась в палату и молча шла к его койке. Сперва Дитр подумал, что это кто-то из Министерства общественного благополучия, потом вдруг понял, что это за женщина. Без разрешения бывшая жена шеф-душевника уселась на край кровати и нависла над ним, немигающе глядя на него своими зелёными глазами. Дитр спокойно отложил книгу. Женщина была молодая и хорошенькая, но что-то в ней казалось отталкивающим. Не ему, понял Дитр, не ему она казалась отталкивающей – не его нутро бесилось от одного присутствия женщины. Тень сжимала оплавленные кулаки в бессильной ярости, но ничего не предпринимала, затаившись злобным паразитом на дне души Дитра Парцеса.
– Это не вы взорвали площадь, – заявила женщина.
Она занесла руку, словно хотела его ударить, но вдруг схватила его за затылок и притянула к себе. Дитр почувствовал вонь сгнивших цветов, а внутри него клокотала беснующаяся тень. – Нет, не вы, – прошептала она ему на ухо, коснувшись губами вдовьей серьги. – В вас столько нежности. Откуда? Покажете?
Она прильнула к его лбу своим и снова вперилась в его зрачки, но теперь совершенно иначе. Её сущность, острая, словно часовая отвёртка, нагло вторгалась в его время, руками женщина обвила его за шею и впилась своим всемирным нутром в самое сокровенное, похлеще душескопа. И сердце застучало куда-то в обратную сторону, и вдох стал как выдох, и перед его мысленным взором завертелось ближайшее прошлое.
Ребус сползает по стене после битвы за чужую душу, Лорца разговаривает со змеёй с папиросой в пасти, его везут в душевный приют прямиком с процесса, камера одиночного заключения, суд присяжных, следователь Бонеэ выспрашивает его о площади, мелкие капли облепили лицо, пока его волокут с площади двое полицейских. И тут женщина вскрикнула и отшатнулась, потирая веки над густыми чёрными ресницами. Тень угрожающе вздыбилась подобно испуганному животному, которое ещё не понимает, может ли оно убить противника или сейчас убьют его. – Что, Эдта, понравился он тебе?
К дверному косяку прислонился шеф-душевник и, не отрываясь, смотрел на бывшую жену запавшими, покрасневшими глазами.
– Я пыталась изучить его ретроспективу, – она отвернулась от Дитра, словно его тут не было, и, поднявшись с кровати, направилась к двери.
– Не надо оправдываться, – Ребус улыбнулся. – Но тебе его отдать, к сожалению, я не могу. Больше не те у нас отношения, – он протянул руку к даме, когда та поравнялась с ним.
Эдта отшатнулась, но врач умудрился схватить её кисть и, притянув к себе, прижался лицом к внутренней стороне ладони, некрасиво сгорбившись перед ней в какой-то побитой позе. Дама резко выдернула руку и, шаркнув юбкой по дверному косяку, ушла, а Ребус так и остался стоять, жалко склонившись над своей опустевшей ладонью. Он медленно повернул голову к Дитру, и на того снова резко пахнуло болотом, а радужки чёрных глаз гралейца начали светлеть, буквально желтеть.